Тео Носик и Генерал - [5]

Но потом кожаного конягу подняли на метр десять. А Носик и в Хагенберге был не из лучших легкоатлетов. Тройка в табеле, конечно, радость не большая, но что поделаешь, если силенок не хватает. И сегодня ему вполне хватило бы одного метра. Но тут он увидел, как лихо взял Генерал метр десять, как изящно сделал он соскок. Его успех остальные восприняли как мировой рекорд.

Герой повел себя соответственно. Он пружинисто подскочил и олимпийским чемпионом вернулся в строй. Там он тряс длинными руками, как это делают знаменитые атлеты, и прыгал на месте, всем своим видом стараясь показать, что возьмет сейчас два метра.

— Альфред Хольман, стой спокойно и не фокусничай, — сказал господин Вёльнер, чем доставил Носику истинное удовольствие. — Дело не только в хорошем прыжке. Гимнасты должны уметь стоять в строю.

Чемпион надул губы.

Тут к старту решительно устремился Носик. Сейчас он покажет класс! Он весь подобрался и энергично взял разбег. Но к коню подбежал слишком напряженно, и учитель махнул рукой:

— Отставить.

Носик, сделав изрядный круг, повернул назад, на вторую попытку.

Старт! Прыжок! Перемах!

Хорошо, что учитель и один из добровольных помощников подхватили его, иначе, пожалуй, не обошлось бы без катастрофы.

В строю захихикали.

— А ты не трус, — сказал господин Вёльнер, — но смелость — это еще не все. Надо тренироваться, да-да, тренироваться.

Однако Носику не давала покоя мысль, что Генерал его побил. Когда ребята отправились в раздевалку, он еще раз, никем не замеченный, вернулся в зал и стрелой подлетел к коню. «Я должен добиться своего», — думал он с ожесточением. Собрав все силы, он высоко прыгнул… и уверенно сделал соскок. Без учителя, без ребят на страховке. И без зрителей.

Физкультурный зал он покидал с удовлетворением.

На сбор отрада Носик опоздал. Еще переодеваясь после физкультуры, он узнал, что совсем не все ребята пляшут под дудку Генерала. Кое-кто и вообще не принимал всерьез этого героя.

Нока Носик, обуваясь, сражался со своими шнурками, с их многочисленными узелками и узелочками, приятели Генерала выработали нечто вроде плана обороны против Точки.

— Ей только бы провалить нашу затею со Шпицбергеном, — сказал Герберт.

«Вот оно что! Сегодня действие переносится в Северный Ледовитый океан». Как это получится. Носику было так же трудно представить себе, как распутать шнурки. А в раздевалке между тем никого не осталось. Тогда он живо перекусил самый толстый узел и побежал догонять остальных.

— Постановили мы или нет? — пыталась перекричать всех Точка.

— Ясное дело, постановили! — одновременно воскликнули Рената Питш и Вольфганг Це́йнер.

— Но не единогласно, — запротестовал Генерал.

— И, уж конечно, не в каникулы, — вставил Герберт, как видно, адъютант великого полководца: недаром он то и дело приходит ему на помощь.

Теперь все говорили, перебивая друг друга и отчаянно жестикулируя, а ребячьему гомону аккомпанировало чириканье воробьев с верхушек деревьев.

Носик не принимал участия в споре. «Хоть в Хагенберге у нас тоже не обходилось без споров, — думал он, — зато дела было куда больше». Он все еще толком не понимал, о чем, собственно, идет речь.

И только с приходом фрау Хёфлих кое-что начало проясняться. Дело в том, что план Точки создать площадь пионеров получил одобрение совета дружины, но не встретил единодушной поддержки в ее собственном отряде.

— А ведь отличная идея у нашей Точки, — сказала учительница.

Она была членом совета дружины и на сборе замещала вожатого, уехавшего на краткосрочные курсы.

— Если вы хотите, чтобы ваш план удался, он должен стать делом всей школы, — продолжала фрау Хёфлих. — Было бы, правда, очень неплохо, если бы седьмой «Б» подал добрый пример и положил начало работе.

— Только не во время каникул, — повторил Герберт.

— Дело ваше, — заметила фрау Хёфлих. — Но если уж вы решите, тогда надо держать свое слово.

— А если мои родители поедут на каникулы в горы и мне придется уехать с ними? — спросил Генерал, искоса взглянув на учительницу.

— Ну что ж, пришлешь нам оттуда красивую открытку, — отозвалась фрау Хёфлих.

Все громко рассмеялись — ребята прекрасно поняли уловку Генерала.

А тот равнодушно ковырял носком башмака землю.

— Лучше давайте голосовать, — предложила Рената. — Вот и решим: начинать работу в каникулы или нет?

Предложение было разумное, и большинство его поддержало.

— Хорошо, — сказала и фрау Хёфлих. — Не забывайте только, что в среду у нас ремонт. Мастеру нужно пять помощников. Кто придет?

Точка и еще две девочки подняли руки. Теперь вызвался и Носик.

— Ну, а остальные мужчины? — спросила фрау Хёфлих. — Переутомились? Или уезжают в горы?

Вызвался Вольфганг Цейнер, а после небольшой заминки еще один парнишка. Носик видел, как Генерал подтолкнул Герберта и скосил глаза. Он явно показывал на Носика, не опустившего руку.

— Я тоже приду в среду, — продолжала фрау Хёфлих. — Желаю успешно проголосовать… И хорошо отдохнуть на каникулах. Дружба!

Она ушла, чтобы своим присутствием не влиять на решение.

— Дружба! — закричали ей вслед ребята. — Желаем и вам хорошо отдохнуть, фрау Хёфлих!

Носику и во сне не могло присниться, что он, как между молотом и наковальней, окажется между двумя группами, не желающими прийти к соглашению. Когда Точка голосовала свой план, двенадцать рук взлетело вверх, почти всё девочки. Но когда она спросила, кто против, таких оказалось тоже двенадцать. Конечно, против голосовали друзья Генерала. К ним присоединились еще несколько мальчиков и девочек, которым в каникулы хотелось побыть дома.