Тео Носик и Генерал - [7]

Вдруг Носик в испуге отпрянул. Генерал сунул ему что-то прямо под нос. Оказалось, две связанные батарейки.

— Стоит только замкнуть контакт — и эта горка взлетит на воздух. Смекнул?

— Не-ет, — пробормотал Носик.

Генерал опешил.

— Не веришь, да? — спросил, насторожившись, Герберт.

— Не-ет, — повторил Носик.

Генералу это пришлось не по вкусу.

— А вот пойди да сядь на нее! Пойди сядь. Слабо, а?

Герберт ухмыльнулся.

— Что ж, пойду, — ответил Носик и вышел.

Оба генштабиста озадаченно глядели ему вслед.

Заблудиться Носик не мог — проволока вела к «айсбергу». Она бежала по старым ведрам, пустым консервным банкам, дырявым кастрюлям, по обломкам кирпича, обгорелым доскам и другим подобным сокровищам. А потом через изгородь на второй «остров», где валялось не меньше драгоценностей. Вот там-то над кортом возвышался «айсберг» — чудище, право слово: смесь старых железных кроватей и печных труб с драными матрацами и прочими симпатичными вещицами. Проволока кончалась под какой-то кастрюлькой без ручки, которую мальчишки водрузили на останки ванны.

«Так вот чем они собираются «отразить атаку врага»? Гм! И мы в Хагенберге тоже собирали горы металлолома, да только потом сдавали».

— Всем в укрытие! — разнеслось над пустырем.

А со стороны барака послышался голос Генерала:

— Посмотрим, как он сейчас запрыгает!

Забравшись на первый «глетчер», Носик все же с опаской заглянул под кастрюлю. Но там оказалась всего-навсего бумажная петарда, которую они показывали ему утром, восхваляя свой поход.

«Спали они на физике, что ли? — подумал Носик. — Ведь под кастрюлю попадает слишком много воздуха».

Он устроился на ржавых пружинах какого-то матраца, торчавшего над ванной. Оглядывая с «айсберга» окрестности, Носик с удовольствием покачивался на пружинах. Гляди-ка, храбрые защитники острова и впрямь поторопились укрыться: одни окопались за изгородью, другие бросились врассыпную по кустам — бывший корт со всех сторон был защищен от ветра густым кустарником.

— Эй, Носик, — пропищал откуда-то Пингвин, — ты что, спятил? Прячься! — Он-то вырыл себе индивидуальный окопчик.

Носик громко расхохотался.

И как раз в эту минуту Генерал зажмурился. Рука его прижала проволоку к контакту батареи.

Бах-тара-рах! Раздался взрыв, но… не громче, чем на карнавале. Правда, кастрюля подскочила эдак сантиметров на пятьдесят. Носик едва успел схватить ее и снова водрузить на ванну. Сам он уселся сверху. На его штанах четко обозначилось ржавое пятно. Но с этим уж кое-как можно было смириться, оставшись в живых после взрыва.

Постепенно из своих убежищ начали выползать разочарованные воины.

Первым показался Пингвин, он кричал, отчаянно размахивая руками:

— Эй, эй, послушай, там ведь динамит был!

Носик задним числом несколько струхнул. Пожалуй, забава чересчур легкомысленная! Он покачал головой.

— Пустяки, петарды. Видно по сгоревшей гильзе.

Пингвин и остальные деловито, с видом знатоков обследовали гильзу. Петарды? Генерал говорил им о заряде совсем иного сорта.

— А разве солдаты на маневрах стреляют настоящими снарядами? — спросил Штрекенбах.

— Не-ет, — ответил Носик.

«Но и цирка такого тоже не устраивают», — подумал он, хотя вслух ничего не сказал.

Тем временем подоспели Генерал с адъютантом. По их лицам было видно, как они разочарованы. Герберта особенно злило, что Носик отнесся к их игре несерьезно, а Генерал рассвирепел, потому что новичок не выказал ему ни тени уважения.

— Послушай-ка, ты, — заявил полководец, — если ты все лучше нас знаешь, так давай катись отсюда.

Носик слез с «айсберга».

— А ты думал, я испугаюсь твоей петарды? Ты же сам сказал: «Пойди сядь на нее».

Бублик, покинувший свой «клотик», подтвердил:

— Правда. Сказал.

Тут Генерал окончательно вышел из себя и, повернувшись на триста шестьдесят градусов, заорал:

— А ну заткнись! Игра есть игра! Командует здесь один! Смекнул?

Носик широко улыбнулся:

— Думаешь, я никогда не играл? Может, побольше твоего. Но по-настоящему, с планом и компасом, с разведкой, с судьями… А у вас тут…

— Что у нас? — насторожился Генерал.

— Чистый балаган, — заявил Носик.

На миг всем показалось, что Генерал бросится на Носика. Но тут Урзель Хе́йнеман хихикнула:

— Балаган! Скандал на Шпицбергене!

Ее поддержал Олаф Бейст, вырезавший себе в кустах палку.

— Ясное дело, балаган! Я лично сыт по горло. Никакая это не военная игра.

Генерал был явно сбит с толку.

Герберт обиделся:

— До сих пор ты, Олаф, ведь и сам участвовал в этом балагане?

Не успел он договорить, как поднялся невообразимый шум. Одни кричали «за», другие — «против»; одни смеялись, другие требовали тишины, третьи злились… Веселый галдеж у подножия «айсберга» то нарастал, то спадал; время от времени раздавался даже пронзительный свист.

Генерал беспокойно переводил взгляд с одного воина на другого. И надо же тут подвернуться Пингвину, который, нахлобучив на голову кастрюлю, исполнял индейский танец. На беду, этот боевой убор значительно ограничил поле его зрения, вот он и наткнулся на Генерала. А тот, в свою очередь, так ему наподдал, что Пингвин кубарем полетел.

На секунду все смолкли. В мгновение ока Генерал вскарабкался по «глетчерам» на вершину «айсберга».