Тайные пороки - [47]

— Павел Мироныч, — осторожно подал голос Лапочкин, — если вы не возражаете, наведаюсь-ка я в меблированные комнаты госпожи Будановой.

— Не возражаю, — автоматически ответил Тернов, который уже начинал подумывать о том, чтобы хотя бы встретить свою Лялечку после вечера вагнерианцев — не так сердита будет, милостей своих не лишит, смягчится.

Некоторое время сыщики еще прошли молча.

Когда они поднялись на Чернышев мост, Тернов почувствовал, что Лапочкин схватил его за рукав. Недоуменно оглянувшись, следователь уловил многозначительный кивок своего помощника и посмотрел вправо.

Чуть вдали от моста, на другой стороне Фонтанки под фонарем стояли два собственных экипажа, кучера на козлах дожидались хозяев. А между экипажами и сыщиками расположилась живописная группа — штатский господин в бобрах, военный в зимней шинели и мерлушковой папахе, высокая дама в длинной шубе и высокой меховой шляпе.

Перед троицей на мостовой копошилось что-то темное.

— Кажется, собака, — Тернов прищурился.

— И на цепи, — прошептал Лапочкин, — а цепь-то — видите черную полоску? — к ограде привязана!

— Нашли, что ли, привязанную собаку? Или сами привязали, чтобы оставить? — нерешительно попробовал угадать Тернов.

— Не похоже на собаку, — уже едва различимо прошелестел замерзшими губами Лапочкин.

— А кто? Не медведь же?

Темное пятно зашевелилось и стало окончательно ясно, что это живое мохнатое существо. Двигалось оно как-то колченого. Шерсть его свалялась в клочья, особенно густые и длинные на задней части, что странно волочилась по обледеневшим камням набережной.

Дама подняла голову и увидела мужские фигуры на мосту.

Она тут же склонилась над мохнатым существом и что-то произнесла, но слов разобрать не удалось. Через мгновение сыщикам стало ясно, что существо получило свободу: оно было отвязано от цепи, прикованной к ограде и, видимо, повинуясь команде хозяйки, бросилось к ним.

Тернов опустил руку в карман, но поскольку он был в штатском, то револьвера там не оказалось. Быстрый взгляд на Лапочкина подтвердил, что и тот безоружен по той же причине.

Сыщики с ужасом смотрели на чудовище, по мере того, как оно приближалось, все больше в нем обнаруживалось сходство с человеком на четвереньках. Руки в рукавицах хлопают по мостовой, в локтях полусогнуты, по земле волочится драная доха, опущенное лицо завешано грязными патлами.

— Сумасшедший, — выдохнул Лапочкин, выдвигаясь вперед и заслоняя молодого начальника.

Странный тип добрался до окаменевших сыщиков. Басовито тявкнул. Обежал, переваливаясь, вокруг них, тявкнул еще разок и приподнял левую ногу, как бы собираясь помочиться на брюки помощника следователя.

Однако, не осквернив служителя закона, опустил ногу и зарычал.

— Филька! Ко мне! — издалека позвала дама — и тем же макаром, на четвереньках, безумец быстро поковылял к странной троице. Мужчина в штатском курил сигару, военный стоял неподвижно. Дама шагнула навстречу сумасшедшему.

Тернов и Лапочкин еще не вполне очнулись от дикого инцидента и, как завороженные, наблюдали дальнейшее. Сумасшедший подскочил к даме, затявкал, хватая руками полы ее шубы. Дама правой рукой потрепала разметанные патлы. Сумасшедший извернулся и принялся ловить ртом руку в светлой печатке, дама смеялась. Однако безумный был ловок и достал-таки желанную добычу.

Тут же раздался душераздирающий дамский вопль! Сумасшедший сжался в комок и повалился на бок. Человек с сигарой лениво протянул даме неразличимый для сыщиков предмет — оба, увидев последовавшие движения женской ручки, ахнули: дама хлестала провинившееся создание плеткой!

— Да что же это такое? — выступил из-за спины Лапочкина Тернов. — Пора прекратить это безобразие. Нельзя же так унижать человеческую личность!

— Хорошо, что Коцюбинского здесь нет, — угасшим голосом отозвался Лапочкин, — а то бы призвал к ответу градоначальника. За скверное содержание заведений для умалишенных да за зверства золотой молодежи.

— Идем к ним, — потребовал Тернов. — Сами призовем голубчиков к ответу. Хотя бы в глаза им посмотрим.

Посмотреть в глаза негодяям сыщикам не удалось — когда они направились к странной компании, женщина и ее спутник с сигарой уже садились в экипаж. Сумасшедший, скорчившись, все еще валялся на мостовой.

Проводив глазами отъезжающих, военный медленно повернулся к сыщикам.

— Следователь Казанской части Тернов, — отрекомендовался Павел Миронович, — что здесь происходит, сударь?

Лапочкин, стоя справа от начальника, наблюдал за сумасшедшим. Тот, услышав голоса посторонних, внезапно встал на две ноги и, отряхиваясь на ходу, зашагал ко второму экипажу.

Военный смерил непрошеных соглядатаев оценивающим взглядом. Затем медленно достал из внутреннего кармана шинели документ и протянул Тернову, впрочем, не выпуская его из рук:

— Прошу вас покинуть место проведения специальной операции, не вмешивайтесь в дела военной контрразведки.

Так же медленно незнакомец сунул предписание в карман, развернулся и направился к экипажу, в котором уже угнездился сумасшедший.

Через минуту Тернов и Лапочкин в полнейшем недоумении остались на набережной в одиночестве.

— Вы что-нибудь понимаете, Лев Милеевич? — жалобным голосом спросил Тернов.