Тайна озера Золотого. Книга 2 - [31]

— Знаешь, Егор, я ведь его нашел и принес на себе в село. Сегодня давай вспоминать и говорить с ним как с живым. А завтра с самого утра пойдем на Долгую гриву, и там я тебе все расскажу и покажу, как было. Идет?

Только к вечеру следующего дня показалась маленькая черная избушка, которой явно не хватало куриной ноги. Рядом то ли мурлыкал, то ли что-то тихо наговаривал ручей Шептун. Сразу за ручьем поднимался молодой осинник. Метров пятьдесят он карабкался по крутому склону, а потом убегал куда-то дальше.

Всю дорогу, к удивлению Егора, Виктор почти молчал. Не особо был разговорчив и в избушке.

А утром, едва рассвело, он повел Егора тем путем, которым, по его мнению, шел дядя Боря.

— Вот, смотри, Егор, видишь кусок скалы? — Виктор шел по направлению к одинокому камню размерами с добрый сарай. — Вот отсюда он наблюдал за лосями.

— За лосями?

— Да, зверей было двое. Крупный самец и самочка помоложе, его подруга. Я тогда нашел пыж от патрона шестнадцатого калибра. Пыж был из картона с остатками воска. Так делали только ваши, майдановские. И покойный дед Прокопий, и Сергей, и Павел — закапывали в патроны свечной воск, чтобы порох не отсыревал.

Они поднялись на камень. Действительно, вид с него был отличный. Плотный осинник стал прозрачнее, несмотря на листву.

— Зимой видимость еще лучше, — прочитав мысли Егора, пояснил Виктор. — Хотя то место, где стояли лоси, и сейчас отлично видно. Я только одного не пойму: почему он промазал с такого расстояния?!

— Как промазал? — не понял Егор.

— Понимаешь, он только ранил самца. Не убил, а подстрелил. С такого расстояния можно было и с закрытыми глазами попасть. Ладно, пошли дальше.

Дальше они долго шли по густому, плотному осиннику, пока не начался спуск с гривы и они оказались у высоченной сухары.

— Вот теперь главное, — Виктор резко понизил голос, заговорил печально, точно они пришли на кладбище. — Вот здесь-то и добил дядя Боря раненого лося. В его патронташе была одна пустая гильза. Это от первого выстрела еще там, — Виктор махнул рукой в сторону гривы, — а вторая стреляная осталась в ружье.

После этого Виктор надолго замолчал, глядя себе под ноги. Он неторопливо закурил, но мелкая дрожь в руках выдавала его волнение.

— Ну, и что дальше? — не выдержал длинной паузы Егор. — Рассказывай, следопыт.

— А дальше, Егор, произошло странное. Понимаешь, я тогда шел оттуда, — Виктор повернулся в противоположную от гривы сторону, — решил обойти возвышенность, надо было наметить места, куда ставить ловушки на соболя. Сюда же меня привлекла трескотня сорок. Пришел, — Виктор развел руками, — смотрю, весь снег в крови и перепахан, точно здесь целая бойня была. Но, кроме крови, ничего. Да, лосиная голова с огромными рогами вон там валялась. Зверье да воронье с сороками остальное подобрали.

Тогда, думаю, что же они продолжают так кричать? А когда поднял глаза-то кверху — понял. На самом верху сухары… Его точно заклинило между самыми верхними ветками, ноги, руки хорошо видны, а головы будто и вовсе нет. И комель сухары, я потом к нему пригляделся, весь в кровище.

— А… а кто же… как он там оказался?! — Егору вдруг стало трудно дышать.

— Вот и я до сих пор думаю, кто это его туда затащил?! Представляешь, я пустой, налегке и то едва взобрался, чтобы снять, а кто-то же втащил его туда, не закинул же и не взлетел?! В голове не укладывается! Я и так и эдак представлял себе, но невозможно, невозможно поднять человека на такую высоту, просто невозможно!

— Мож, зверь какой? — в раздумье проговорил Егор.

— Какой?! Тут даже медведю не под силу. Да и какой медведь, если ни единого его следа

— А если двое или трое людей было? — продолжал размышлять вслух Егор.

— Сначала я тоже так подумал. Но следы, Егор, на снегу был след только одного. И следы, представь себе, были вот такие, — Виктор развел руками, как это делают рыбаки. — Но сюда их действительно пришло двое. Причем один был какой-то странный след, даже очень странный, — Виктор нахмурил брови, словно вспоминая, как он выглядел, — а вот ушел один, огромный и обут в вогульские кисы, что опять же странно. Ушел и унес лося. Внутренности выбросил, голову, а все остальное унес с собой.

— Ну и… — Егор почувствовал, как у него мелко, словно перед дракой, трясутся колени.

— Я с себя все лишнее снял и полез на сухару. Раза два едва не сорвался. Там, наверху, я тело-то не особо рассматривал, а внизу как глянул на лицо — до сих пор перед глазами стоит этот ужас. Его и хоронили закрытым. — Виктор смотрел себе под ноги, забыв о погасшей папиросе, и все крутил головой, словно не веря в увиденное прошлой осенью.

— Я потом догадался, что этот людоед сначала его о ствол сухары ударил несколько раз. Представляешь, какая в нем силища. Как куклу о косяк. Вначале я и не узнал дядю Борю, только по одежде да по ружью. Кстати, этот выродок разбабахал приклад, цевье, а ствол чуть не в узел завернул. Следователь с собой забрал. Вот такие дела, Егор. — Виктор замолчал, закурил новую папиросу, жадно затянулся и устало опустился на землю.

Молчал и Егор. Он не знал этих подробностей. Пытался и не мог представить, как некое чудовище диким способом убивает…