Там, где папа ловил черепах - [13]
— Давай возьмем их на воспитание, Люся.
— Да, да, лови их, лови!
— Ой, какие пушистые, какие толстые!
— И даже красивее котят!
Конечно, сценарий этот мы придумали на ходу, но потом до того увлеклись, что забыли о главной цели. Лялька тоже забыла об опасности. Она подходила все ближе и ближе и наконец не выдержала — стала рядом со мной. Сгоряча мы предложили ей посторожить свиней — ведь барсиха могла явиться в любую минуту, а у нас ни ружей, ни сетей. Мы хотели побежать в сад за палками.
— Я — сторож? — возмутилась Лялька. — Ни за что!
Тут мы вспомнили, для чего вся эта игра затеяна, и я трах Ляльку по голове, а Люся хвать ее за волосы.
Зато потом попало пам. Немного успокоившись, мама сказала:
— Ты вот безобразничаешь, а отцу твоему из-за твоей глупости плохо будет.
— Почему?
— Гжевского назначили ревизором подсобных хозяйств. И так много неприятностей из-за крыши, а теперь еще…
— Знаю. Гжевский со своей мадамой ходит к брату Назарбекова.
— Откуда ты знаешь?
— А я слышала, как тетя Дали…
— Боже ты мой! И даже фамилию запомнила! Оставьте Ляльку в покое, иначе я не знаю, что с тобой сделаю!
— Хорошо, мама, хорошо, больше не буду.
— И вообще я запрещаю тебе болтать об этом!
— Хорошо!
— Отца своего не жалеешь! — Мама снова шлепнула меня.
— Ой, жале-ею!
Когда разрешено было выйти из угла, я пошла в сад, Села под кустом сирени, задумалась: почему мама считает, что я не жалею отца?.. Я его очень даже жалею…
По двору прошел Гжевский. Я внимательно поглядела на него: тощенький, лысый… Что он может сделать моему сильному пане? Пойти расспросить бабушку, что ли?
Только просунула нос в комнату, а там мама:
— Растолкуйте своему сыну, Мари Карловна, что не к лицу директору совхоза есть на подоконнике и спать на полу! Посмотрите, как себя обставил Гжевский, и его уважают. Но если и не уважают, то хотя бы считаются с ним. А мой муж: ему чем проще, тем слаще. И конечно, если он сам на себя плюет, с ним и в управлении не считаются. Скотина Гжевский был с ревизией в совхозе, а потом за спиной у Эрнеста раскритиковал его работу! Это Гжевский подстроил, чтобы управленцы не утвердили проект прокладки водопровода. Им-то что? Они думают: а действительно, кто такой Эрнест? Он когда-нибудь что-нибудь требовал для совхоза? Нет! Значит, и теперь обойдется. Ему хоть плюнь, хоть поцелуй, все равно рад до смерти неизвестно чему! — И она в бессилии заплакала.
Я снова убежала в сад. Скорей бы папа приехал. Мама плачет, а по двору ходит… скотина. А почему же тогда мама завидует ему? Ну и пусть он не спит на полу, ну и пусть не ест на подоконнике! В совхозе нет кроватей. Папа сказал: «Трактор бы получить, вот мечта». А чем занимается этот Гжевский? Что он делает? В совхозе я его ни разу не видела. И на субботнике он там не был. Деповские рабочие лес корчевали, чтобы побольше земли для посевов отвоевать. Они привезли из Тифлиса зурну[20], гармошку и барабан. Такие танцы были, такие песни! И мама, хоть и ругается сейчас, в те дни готовила вместе с поварихой обеды, а мы с Колей и другими совхозными ребятишками собирали ветки и жгли костры. А как много кроликов развелось в клетках, а какие цыплята вылупились в инкубаторе! Пищат, сбиваются в кучу около больших электрических ламп. Они, оказывается, думают, что лампа — курица. Нет. Завидовать Гжевскому не стоит.
Убедив себя таким образом, я попробовала убедить и маму. Тетя Тамара тоже как могла успокаивала ее. Бабушка в той тете Тамаре поддакивала и грозила кому-то кулаком. Пришел с обхода дядя. Разговор о Гжевском, принявший более спокойный характер, продолжался, и я поняла, что не так-то просто отмести «преимущество» Гжевского — он теперь папино начальство.
— Неужели Адель — делопроизводитель в управлении — не могла бы там как-то помочь Эрнесту? Вместо того чтобы крутить роман с машинистом…
— Адель дура.
Я, конечно, не была согласна с мамой. Но меня никто и не спрашивал. В самый разгар обсуждения этого вопроса пришла тетя Адель. Она как-то умела появляться в самые острые моменты. Села в качалку и рассмеялась: дверь у нее от постоянных хлопаний — папа не рассчитывает силу — повисла на одной петле. Это ужасно забавляло тетю Адель.
— А твой здоровенный альфонс на что? — взорвалась мама. — Ишь повадился! Загсом тут и не пахнет! Пусть чинит! И вообще, Адель, я тебя не понимаю. О чем ты думаешь?
— Ни о чем. Будущего у меня нет. Есть только сегодня. Я это знаю.
— Неправда! Будущее нужно строить!
— Я не умею.
— Что там уметь? Найди себе мужа, создай уют!
— Как люди не понимают, что быт мешает жить? Я бы все выбросила: кушетки, стол, но на чем есть? — И она опять рассмеялась.
Мама съязвила:
— На подоконнике, как твой братец в совхозе.
— Это неудобно. Колени будут упираться в стену.
— Только и того?.. Чему ты рада?
— А зачем горевать? Ведь от того, горюю я или смеюсь, ничего не меняется. Так лучше смеяться. И вообще, — вдруг вспылила она, — ты счастливая женщина и потому никогда не поймешь меня! — Тетя, хлопнув дверью, ушла.
На другой день дядя Эмиль поругался с Гжевской. Она сказала, что мы обязаны отремонтировать крышу.
— Ваш брат, кажется, директор совхоза? Так надо его одернуть. Там он якобы за народное добро радеет, а здесь… Что-то одно с другим не сходится!
Бустрофедон — это способ письма, при котором одна строчка пишется слева направо, другая — справа налево, потом опять слева направо, и так направление всё время чередуется. Воспоминания главной героини по имени Геля о детстве. Девочка умненькая, пытливая, видит многое, что хотели бы спрятать. По молодости воспринимает все легко, главными воспитателями становятся люди, живущие рядом, в одном дворе. Воспоминания похожи на письмо бустрофедоном, строчки льются плавно, но не понятно для посторонних, или невнимательных читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Прибрежный остров Сивл, словно мрачная тень сожаления, лежит на воспоминаниях моего детства.Остров, лежавший чуть в отдалении от побережья Джетры, был виден всегда…».
Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.
Семнадцатилетняя Наташа Власова приехала в Москву одна. Отец ее не доехал до Самары— умер от тифа, мать от преждевременных родов истекла кровью в неуклюжей телеге. Лошадь не дотянула скарб до железной дороги, пала. А тринадцатилетний брат по дороге пропал без вести. Вот она сидит на маленьком узелке, засунув руки в рукава, дрожит от холода…