Светильник, зажженный в полночь, и другие пьесы - [12]

ГАЛИЛЕЙ. Выходит, во Вселенной нет ни логики, ни единства, ни порядка?

ПАПА. Может быть, есть… А может быть, нет.

ГАЛИЛЕЙ. Все зависит от его желания… Сегодня бог достигает цели одним способом, завтра той же цели — другим. Так?

ПАПА. Когда что-то происходит определенным образом, то человек не должен говорить, что это могло произойти иначе. Господь всесилен и поступает по своему усмотрению. Чем сложнее и невероятнее кажется нам явление, тем беспредельнее всемогущество божие.

ГАЛИЛЕЙ. Ваше святейшество изволит шутить. Как в старые времена, до того как…

ПАПА (резко обрывает его). Мы не склонны шутить, когда дело касается веры! Если веруешь, надобно внимать, а не критиковать.

^{Галилей ошеломлен.}

Здесь не должно размышлять и рассуждать как угодно. В вере нет места мнениям, она несомненна.

^{Галилей потрясен.}

(Учтиво). Смотри, Галилей, мы приготовили для тебя подарки. (Ведет его к столу с подарками). Да, самое важное: передай твоему герцогу это послание. Нам хотелось бы, чтобы ты прочитал его вслух. Друг наш возлюбленный, пусть это скрепит наш союз.

ГАЛИЛЕЙ (читает). «Пока Юпитер со своими лунами пребудет в небесах, пусть сияет на Земле, как ее вечный спутник, слава нашего Галилея. С отеческой привязанностью мы давно следим за успехами этого выдающегося человека. Мы ценим не токмо его блистательные литературные таланты, но и истинное благочестие. Дабы Вы могли вполне проникнуться тем, как он дорог нам, мы передаем с ним это послание…»

^{Свет гаснет. Папа уходит. Освещается другая игровая площадка, куда движется Галилей. Сагредо вступает в действие.}

ГАЛИЛЕЙ. Ты был прав, друг мой. Я хотел, чтобы меня поняли, а он осыпал меня подарками.

САГРЕДО. Во всяком случае, теперь ты понимаешь все. Надо действовать по обстановке. Сегодня утром отплывает корабль в Англию. Я обо всем договорился.

ГАЛИЛЕЙ. Ты хочешь, чтобы я бежал? К чертям собачьим твою договоренность!

САГРЕДО. Поезжай — в Англии ты сможешь работать свободно. Галилей, друг, ты — как светильник, зажженный в глухую полночь. Ты один способен разогнать мглу, в которой мы живем. Англия — единственное место, где можно это сделать.

ГАЛИЛЕЙ. Нет, мое место — здесь. Оружие выбрал не я, но я принимаю бой.

САГРЕДО. Ты можешь проиграть его. Чего ради идти на риск?

ГАЛИЛЕЙ. Ради моей церкви, ради моей души и ради моей книги! Вот она — моя троица. (Не давая Сагредо возразить). Ты ведь согласишься: мало написать книгу. Надо, чтобы ее напечатали и прочли. А этого не сделать, если я уеду.

САГРЕДО. Почему?

ГАЛИЛЕЙ. Ну, напечатаю я ее в Англии, без разрешения Рима — кто ее прочтет? Это будет как контрабанда. Нет, меня услышат, только если я добьюсь официального дозволения церкви. Я представлю книгу в Бюро цензоров. Я сделаю все, что они потребуют: сокращу, добавлю, изменю. Но я добьюсь разрешения! Я покажу истинность Коперникова учения с помощью самой церкви. Поэтому я должен остаться в Италии.

САГРЕДО (не согласен с Галилеем, но слова друга произвели на него впечатление). Бесспорно, тут есть доля истины. Но ты затеваешь опасную игру.

ГАЛИЛЕЙ. Иного мне не остается. Я приехал в надежде, что новую систему признают за факт. А мне по-прежнему велят выдавать ее за гипотезу. Что ж, пусть будет так! Этого у меня не отняли.

САГРЕДО. Вероятно, прав ты, а не я. Но мне, признаться, не улыбается зрелище еще одного Даниила в львином рве.

ГАЛИЛЕЙ. Моя книга обратит и львов.

САГРЕДО (смеется). Так и рвешься в схватку!

ГАЛИЛЕЙ. От этой схватки зависит будущее. Мы его завоюем!

^{_{Галилей — Мелвин Дуглас. Телеспектакль NBC, США, 1966.}}

^{Свет гаснет. Сагредо уходит, а Галилей переходит на другую площадку. Действие возобновляется немедленно. Книжная лавка Ландини во Флоренции. Галилей на табурете в стороне, погруженный в полутьму. Ландини беседует с торговцем сукном Венетти.}

ВЕНЕТТИ (робея). Синьор Ландини, а как покупают книги?

ЛАНДИНИ. Вы же сами торговец, Венетти. Когда я хочу купить вашего отличного сукна, я спрашиваю о цене, плачу деньги, и сукно — мое. Если вам нужна книга, спросите цену, заплатите мне деньги, и они ваша.

ВЕНЕТТИ. Только и всего?

ЛАНДИНИ. Только и всего.

ВЕНЕТТИ. И сколько же стоит книжка Галилея?

ЛАНДИНИ. Одна крона.

ВЕНЕТТИ. И она написана по-итальянски?

^{Ландини раскрывает книгу, показывает ему.}

Двадцать лет назад я научился читать и писать. Очень пригодилось в делах. Теперь я уже могу и читать книгу. (Стесняясь). Говорят, что посидеть дома за книгой — одно удовольствие.

ЛАНДИНИ. Попробуйте сами и убедитесь.

^{Венетти платит за книгу, собирается идти.}

ВЕНЕТТИ. Если мне понравится, я зайду и куплю еще.

ЛАНДИНИ. Спасибо. Всего вам хорошего.

^{Венетти уходит.}

(К Галилею, торжествующе). Ну вот, синьор Галилей, восемнадцатая книга за сегодняшний день.

ГАЛИЛЕЙ. Простите великодушно глупого старика, но до чего же хорошо сидеть в уголке и смотреть, как люди покупают твою книгу. Восемнадцать экземпляров за один день. Вот это да!

ЛАНДИНИ. Я вообще мог не иметь других книг последние десять дней. «Диалог» почти распродан. Теперь я буду советовать авторам одно: «Пишите шедевры. На них спрос…» Прошу прощения, идет паж графа Чинелли.

^{Входит паж, бойкий юноша лет пятнадцати.}