Судьба одной карты - [5]

Зиму провели в вынужденном бездействии, и только в апреле 1715 г. в море вышли двадцать бригантин и шкут «Святой Петр», на котором во главе флотилии шел Черкасский.

Плавание проходило в трудных условиях. К счастью для путешественников, прибрежные жители — туркмены оказывали им содействие. Черкасский писал: «[Народы эти] благополучно с нами обходились, по требованию нашему давали лоцманов водою и берегом… Ежели бы милостивый бог не умилосердил оных народов к нам, не безбеден был бы живот наш [то есть не безопасна жизнь], понеже места, где мы имели путь наш великий в страхах, на миль 60 безмерно крутые горы каменные, а иначе рещи [иначе сказать] вутес камень, не токмо среднему судну пристать, но и малому не можно, и некоторые суда потеряли, а людей отъспасал, по се время, за помощью божию, вкупе невредимы».

Особенно тяжелым было плавание вдоль крутых, каменистых берегов Каспия от полуострова Мангышлак до залива Кара-Богаз-Гол.

Известный путешественник и исследователь Каспийского моря Григорий Силыч Карелин, плававший здесь в 1836 г., то есть более чем через сто лет после путешествия Черкасского, писал об этих берегах: «Грунт каменистый и якорные стоянки при западных ветрах гибельны. Только бедственный случай может занести сюда на смерть или тяжелую неволю» [38].

Дойдя до мыса Тюб-Караган на полуострове Мангышлак, экспедиция высадилась на берег. Здесь Черкасский стал расспрашивать местных жителей, можно ли повернуть течение Аму-Дарьи в Каспийское море по ее старому руслу. Ответ был утвердительным. Туркмены сообщили, что для Этого нужно от теперешнего русла, которое идет в Аральское море, прокопать в степи ров длиною не более двадцати верст. По этому рву река дойдет до своего старого русла и вновь потечет в Каспийское море.

Черкасский просил туркмен дать ему проводника, чтобы показать дорогу к тому месту, где следует прокопать ров. Они предложили Ходжу Иефеса, того самого, который привез в Петербург так сильно заинтересовавшее царя Петра сообщение о прежнем течении Аму-Дарьи в Каспий.

С Ходжой Нефесом начальник экспедиции снарядил двух астраханских дворян — Ивана Дванского и Николая Федорова и еще трех астраханцев, чьи имена неизвестны. Путешественники отправились от мыса Тюб-Караган по старой караванной дороге к низовьям Аму-Дарьи. Через 17 дней пути на верблюдах дошли до «урочища Карагачи», от ко торого до Хивы было четыре дня ходу. Очевидно, «урочище Карагачи»[7] — это река Карагач, или Карагачи. По мнению Л. С. Берга, река Карагач — самый западный ру кав Аму-Дарьи, теперь он называется Лаудан, или Лаузан [13].

В двух верстах от Аму-Дарьи путники увидели земляной вал. Ходжа Нефес утверждал, что этот вал и есть плотина, преградившая течение реки. По его словам, высота вала была один аршин с четвертью (около 1 метра), ширина три сажени (более 6 метров), длина пять верст (более 5 километров). По всей вероятности, вал этот не был плотиной — плотина не могла иметь такую незначительную высоту. Скорее следует предположить, что вал был частью заброшенной ирригационной системы, расположенной вблизи истоков Узбоя.

В 1953 г. во время археологических раскопок в районе высохшего Сарыкамышского озера, вблизи истоков Узбоя, были обнаружены остатки оросительных устройств эпохи средневековья. Они представляли собой валы-акведуки высотой от 1 до 1,5 метра, длиной 6–7 километров. В верх ней части такого нала был проложен желоб, по которому вода текла на поля [80]. Как мы видим, размеры вала, указанные Ходжой Нефесом, близки к размерам средневековых валов-акведуков, найденных советскими археологами.

От «урочища Карагачи» путешественники прошли степью около 20 верст и достигли сухого русла какой-то реки. Ходжа Нефес заявил, что, если прокопать земляной вал, вода из Аму-Дарьи через реку Карагач дойдет до этого сухого русла и направится по нему к Каспийскому морю.

Ходжа Нефес, Дванский и Федоров пошли вдоль сухого русла (дола). Шли три дня. По обе стороны дола видели «Старинные жилища, мазанки и городки пустые, и знатно-де в том долу наперед сего вода бывала, потому что из того долу на пашни и к жилищам проведены были копаные каналы».

Что же представлял собой этот сухой дол, или сухое русло, вдоль которого шли Ходжа Нефес, Николай Федоров и Иван Званский? Можно ли считать, что они шли по берегу долины Узбоя? Если правильно наше первое предположение, что путешественники видели средневековый оросительный вал, расположенный вблизи истоков Узбоя, то вполне вероятно, что они вышли на его берега и шли вдоль них на запад к Каспийскому морю.

Когда путешественники дошли до урочища Атай Ибраим, Нефес сказал своим спутникам, что он опасается нападения хивинцев и поэтому не хочет идти дальше тем же путем. Караван свернул с дороги и направился к Красно-водскому заливу Каспийского моря, где, как было условлено, его ожидали участники морской экспедиции. Путь на верблюдах от реки Карагач до «Красных вод» продолжался две недели.

Встретившись с начальником экспедиции, Ходжа Нефес подробно рассказал обо всем виденном, после чего Черкасский отпустил его домой в свой улус.