Судьба одной карты - [29]
Что же представляет собой карта Кожина? Наглядное представление о ней дает сравнительный монтаж очертаний восточного берега моря по трем картам: Черкасского 1715 г., Ивашинцова 1877 г. и Кожина 1716–1718 гг. (карта на стр. 90).
На карте Кожина береговая полоса изображена схематично, извилины ее имеют неправдоподобно округлую форму. По-видимому, берег был описан не методом морской съемки с корабля, огибающего каждую извилину береговой полосы, а путем маршрутной сухопутной съемки, выполненной весьма неточно. Историк Миллер утверждал, что на карту Кожина полагаться нельзя, «потому что Кожин по большей части наведывался сухим путем, ехавши по берегам на верблюдах» [55]. В легенде к своей карте Кожин писал, что к восточным берегам Каспийского моря суда близко подойти не могут и глубины близ берегов измерить нельзя из-за сильных, меняющих направление ветров, поэтому, дескать, на его карте отсутствуют глубины.
Каким бы путем ни делал съемки Кожин — с борта корабля или передвигаясь на верблюдах — очертания восточных берегов на его карте совершенно недостоверны[35]. Грубо искажена северо-восточная часть моря — она сильно вытянута на северо восток. Полуострова Мангышлак и Бузачи слиты вместе. Очертания заливов либо очень искажены, либо отсутствуют. Нет залива Кара-Богаз, обозначен только вход в него.
Таким образом, Кожин начертил карту, далекую от действительности, а царю представил как наиболее верную карту моря, явившуюся плодом больших трудов и стараний.
Убежденность Петра в неточности карты Черкасского выявилась в связи с его избранием в члены Французской академии наук. Утверждение русского царя в ранге академика произошло в декабре 1717 г., однако благодарственную грамоту в ответ на избрание послали в Париж только через четыре года (в феврале 1721 г.). Вместе с грамотой в дар Академии была отправлена карта Каспийского моря 1720 г. В грамоте Петр писал, что до сего времени не было еще никакой правильной карты этого моря, и выражал надежду, что новая верная карта заинтересует Академию.
На первый взгляд кажется непонятным, почему царь ответил благодарственной грамотой только через четыре года и ни одним словом не упомянул в ней о карте Черкасского, послужившей причиной его избрания. Этому можно дать следующее объяснение.
По-видимому, прислушавшись к наветам Кожина, Петр усомнился в достоверности съемок Черкасского и решил отложить составление грамоты до проверки его карты. Мнение Кожина восторжествовало, описи Черкасского признали неверными. Поэтому, направляя в Париж благодарственную грамоту, Петр обошел молчанием опороченную карту, одновременно извещая Академию, что карта 1720 г. является первой верной картой Каспийского моря [43].
Тем, что на первую печатную карту моря нанесли данные описей Кожина, был причинен серьезный вред русской географии. Насколько выиграла бы первая отечественная печатная карта Каспия, если бы восточный берег на ней был изображен по съемкам Черкасского!
Поистине трагической оказалась судьба не только самого князя Александра Черкасского, но и созданной им карты. Клевета вздорного, злобного человека привела к тому, что карта была отвергнута Петром I, а затем затеряна и забыта. Только через два с лишним столетия ее удалось отыскать и дать наконец правильную оценку.
КАРТОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ ПО СРЕДНЕЙ АЗИИ, СОСТАВЛЕННЫЕ ЧЕРКАССКИМ И ЕГО ПОМОЩНИКАМИ
Чертеж Аральского моря и рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи
В одном из московских архивов хранится чертеж, изображающий территорию Средней Азии. Он составлен не позже первой четверти XVIII в., так как находится в делах «Кабинета Петра I». На самом чертеже нет названия. В описи архива о нем сделана запись: «Чертеж тушованой разными красками…» До сих пор не было установлено, кем и когда он сделан [VI>в].
Размер чертежа 53 X 74 см, ориентирован он на юг. Манера выполнения очень примитивна, она близка к чертежам XVII в. Картографический материал его не представляет ценности — вне сомнения, он составлялся без какой-либо съемки на местности, так как географические объекты смещены относительно друг друга. Значение чертежа в большом, интересном тексте на нем, а сам он служит только иллюстрацией к этому тексту.
На чертеже изображены: часть дельты Волги, восточный берег Каспийского моря и Аральское море, названное «Особое морцо». Аральское море сужено с севера на юг. В него впадают реки Аму-Дарья и Сыр-Дарья. По берегам обеих рек расположены города — по Сыр-Дарье шесть, по Аму-Дарье тринадцать. Возле каждого города надписи, в них указаны расстояния этих городов друг от друга и от берегов реки. Измерение расстояний смешанное — в верстах и в днях пути. Из Аму-Дарьи отведены каналы — «копани» к городам Балху, Чарджоу, Шах-Абату и к «хивинской столице». Из Сыр-Дарьи отведены две «копани» к городу «Турхи-стану». Эти города на чертеже сверены нами со многими картами среднеазиатской территории XVIII и начала XIX в. как печатными, так и рукописными. Найдены все города, кроме Сарык-Чупан на Аму-Дарье. Ни на одной из карт не удалось обнаружить города хотя бы с похожим названием.
