Страна коров - [122]
– Жуткая историческая несправедливость, – вставил преподаватель оружейного дела.
– Мир после этого уже никогда не был прежним, – пожаловалась эсперантистка.
– …Как бы там ни было, мне бы хотелось предложить вам перешагнуть через это историческое и, да, трагическое следствие разделенности. Кварцитовая граница, ныне их разделяющая, реальна, истинна и ощутима. Но она также и произвольна – вообще-то это просто череда столбов вдоль автотрассы, о которые чешется скот, – как любая другая граница, измышленная человеком, дабы разделять что-то одно от чего-то другого. И потому мне бы хотелось предложить вам отдать должное соответственно красоте как Северной, так и Южной Дакоты. И, отдав тем самым им должное, двинуться дальше в нашем обсуждении!..
Пока я рвано излагал итоги моего разогревающего вопроса, Уилл Смиткоут хохотал от всей души. Он откусил кончик сигары и под эгидой таблички «НЕ КУРИТЬ» готовился поджечь ее. День уже клонился к вечеру, и, поскольку семестр уже подходил к концу, студентов в кафетерии находилось совсем чуть. В дальнем углу к экзаменам в конце семестра готовилась кучка будущих медсестер. Разбросанные по всему остальному кафетерию, прочие студенты просто беседовали, или смеялись, или праздно рассиживали с друзьями, чьи стрелы еще не долетели до цели.
– Что ж, – произнес Уилл, – судя по всему, вам удалось попасть тем двум преподавателям, сидевшим по разные стороны стола, в нерв.
– И не говорите! Ух, кто б мог предсказать, что они отнесутся к разогревающему вопросу с такой страстью?!
– Очевидно, у этих двоих есть кое-какая история.
– Правда?
– Ну да, – сказала Бесси. – Ходил слух, что несколько лет назад у них случился короткий роман.
– И с тех пор они заседают в разных комиссиях, которые отменяют решения друг друга, – сказал доктор Фелч.
– Учительница эсперанто вообще-то сука со всех сторон, – заявил Расти.
– А этого наглого препода оружейного дела много десятков лет назад следовало перемолоть в костную муку, – добавила Гуэн.
Уилл со всем этим согласился. Потом закурил сигару и сказал:
– Конечно, нам-то все это кажется каким-то тривиальным. Так обычно и бывает с противостояниями и приверженностями других людей. Но для них самих это может быть до чертиков важно!
– Сам в этом убеждаюсь!
– Ну, то есть о чем тут шум, верно? Южная Дакота. Северная Дакота. Бычий Гон[37]. Кашмир[38]. Иерусалим. Тридцать восьмая параллель[39]. Зонкьо[40]. Я стригу ногти на ногах за обеденным столом.
– Ногти?
– Ух как моя жена терпеть этого не могла! Но знаете, что? В конце концов все это как-то улаживается. Люди приходят и уходят. Страсти приходят и уходят. Приходят и уходят конфликты. Самое главное, Чарли, – не принимать все это слишком близко к сердцу. А кроме того, с чего им вообще об этом спорить? Все же и так знают, что Северная Дакота – самый красивый штат…
А у меня в квартире Бесси обмотала простыней нагие бедра и откинулась на подушку, которую оперла на изголовье моей кровати. Безмятежно и бесстыдно сидела она так и курила сигарету, а обвислые груди ее тяжелыми плодами лежали на складках ее живота.
– Твоя ошибка была в том, что ты затеял дискуссию с прихлебателем Расти, – сказала она и стряхнула пепел с сигареты в старую пивную банку у меня на тумбочке. – То есть чего ради ты начал оркестровую часть со скрипача, заявленного в афише? Почему не подвел к его выступлению постепенно? Чего б не позволить инструментам поддержки поблистать на вступительной сонате?
Стоял субботний день, и сынишки Бесси навещали на выходных своих соответствующих отцов. Мы вдвоем решили воспользоваться представившимся случаем и устроить себе продолжительное уединение – заперлись у меня в квартире, запасшись лишь едой на выходные, пивом на неделю и подавленным желаньем, которого бы хватило на семестр. Условились, что эти два дня станут для нас ключевыми – вместе-или-врозь, как это описывали теперь секретарши из машбюро; сделай-или-сдохни, как выражалась обслуга кампуса, – словно исполненные надежд разведенцы: мелочные споры должны прекратиться, постановили мы оба, и, быть может, пара дней, проведенные вместе, в судорогах безудержной страсти и откровенном обсуждении нашей будущей совместной жизни, поможет нам сгладить некоторые разногласия. Побег этот планировался не одну неделю; однако стоило наконец выходным настать, как выяснилось, что отчет о фокус-группе к моей встрече с доктором Фелчем утром в понедельник еще не дописан. И вот так, между сексом, я сидел за своим рабочим столом в одних трусах и писал от руки отчет, а Бесси растянулась у меня кровати, голая под простынями, рассеянно поглядывала в цветной телевизор и вела меня через все превратности собственных заметок.
– Нужно было начать с библиотекаря, – ворчала на меня она. – Или хотя бы с учителя по этике. Обе они были б не так занозисты.
– Ну, ага, век живи, век учись, – сказал я. – Очевидно же, что у меня это первая фокус-группа высокой важности, и я был весьма наивен. Я робел. У меня еще были идеалы насчет двух враждующих фракций кампуса. Как они действуют. Как противостоят друг другу. Как они уступают, маневрируют и тайно сговариваются. Раньше я думал: просто собери обе группы в одной комнате, пусть поговорят о своих разногласиях, им больше ничего и не нужно. Ага, как бы не так! Теперь моя собственная безыскусность видится мне довольно потешной!
