Сперонара - [53]

— Да, конечно, — ответил я, полагая, что увижусь с ним снова, — и если вы желаете что-нибудь ему передать...

— Нет. Что я могу ему послать? Свое благословение? Бедное дитя! Я и так молюсь за него по утрам и вечерам. Скажите ему, что вы подарили мне счастливый день, рассказав о нем, а также, что я расцеловал вас, как старого друга. (С этими словами старик поцеловал меня.) Только не говорите ему, что я плакал. Впрочем, — прибавил он, смеясь, — я плачу от радости. Значит, мой сын и в самом деле снискал славу?

— Причем величайшую славу, уверяю вас.

— Как странно! Если бы кто-то сказал это мне, когда я бранил его за то, что он, вместо того чтобы работать, сидит дома, отбивая такт ногой, и заставляет свою сестру петь наши старые сицилийские мелодии! Выходит, все это предначертано свыше. Все равно, я так хотел бы снова увидеться с ним перед смертью. Ваш друг тоже знаком с моим сыном?

— Разумеется.

— Лично?

— Лично. Мой друг и сам сын видного музыканта.

— В таком случае позовите его: я хочу и ему пожать руку.

Я позвал Жадена, и тот подошел. Он в свою очередь был обласкан и расцелован бедным стариком, который хотел отвезти нас к себе и провести с нами весь день. Но это было невозможно: он ехал за город, а наш распорядок дня был уже установлен. Мы пообещали отцу Беллини заехать к нему на обратном пути, если будем возвращаться через Катанию; после этого он пожал нам руки и уехал. Едва отъехав, он снова позвал меня. Я поспешил к нему.

— Ваше имя? — спросил он. — Я забыл узнать ваше имя.

Я ответил, но мое имя ни о чем ему не говорило. Старик даже собственное дитя знал не как музыканта, а как хорошего сына.

— Александр Дюма, Александр Дюма, — повторил он два-три раза. — Ладно, я запомню, что человек, которого так зовут, привез мне добрые вести от моего... Александр Дюма, прощайте, прощайте! Я запомню ваше имя; прощайте!

Бедный старик! Я уверен, что он не забыл его, ибо известиям, которые я ему привез, суждено было стать последними, полученными им от сына!

После того как мы с ним расстались, проводник повел нас в музей. Этот музей, где хранятся одни древности, был создан в наши дни. К счастью для Катании, в городе нашелся один знатный и богатый сеньор, не знавший, как распорядиться своим богатством, и разбиравшийся в искусстве. Это был дон Игнацио ди Патерно, князь ди Бискари. Он первым вспомнил, что ходит по второму Геркулануму, после чего начались раскопки в таких объемах, как если бы их осуществлял король, но велись они всего лишь частным лицом. Именно он нашел храм Цереры, обнаружил термы, акведуки, базилику, форум и общественные захоронения. Наконец, именно он основал музей, собрав и рассортировав предметы, входящие в его собрание; эти предметы делятся на три категории: древности, объекты естественной истории и диковинки.

К древностям относятся статуи, барельефы, мозаики, колонны, идолы, пенаты и сицилийские вазы.

Почти все статуи восходят к эпохе дурного стиля или упадка; среди них нет ничего по-настоящему примечательного, за исключением огромного торса, принадлежавшего, как считается, статуе Зевса Элевтерия, скульптуры умирающей Пенфесилеи, бюста Антиноя и изваяния кентаврессы, хотя этот последний экспонат представляет ценность скорее как диковинка, нежели как произведение искусства, поскольку все статуи кентавров, которые до сих пор находили, были мужского пола, а кентаврессы обычно встречаются лишь на барельефах и медальонах.

Сицилийские вазы, бесспорно, составляют самую интересную часть музейной коллекции, так как они отличаются бесконечным разнообразием форм и почти все обладают безупречным изяществом.

Что касается идолов, пенатов, светильников и т. п., то они ничем не отличаются от подобных экспонатов других музеев.

Предметы естественной истории относятся к трем царствам природы Сицилии и рассчитаны на искушенных ценителей. Любопытным и интересным для всех мне показался набор вулканических пород с Этны. Почти все эти куски лавы, куда менее красивой и разнообразной, чем лава с Везувия, рыжего цвета, с серыми вкраплениями; это связано с тем, что Этна содержит в себе железа и нашатыря в намного большем количестве, чем серы, мрамора и стекловидных веществ, тогда как в недрах Везувия, напротив, преобладают именно эти минералы.

Наконец, собрание диковинок состоит из доспехов и кирас, а также сарацинских, норманнских и испанских мечей, причем некоторые из них очень дорогие и прекрасной работы.

Кроме того, раньше посетителям показывали шкафчик, где хранилась полная коллекция сицилийских медалей, но однажды, показывая их, хранитель заметил, что в коллекции не хватает пяти наиболее ценных экспонатов, и с тех пор шкафчик всегда закрыт.

Из музея мы направились в кафедральный собор, перейдя через улицу Сан Фердинандо. Я резко окликнул Жалена; он обернулся.

— Возьмите Милорда на поводок, — сказал я ему.

— Зачем?

— Сначала возьмите, а потом я скажу зачем.

Жаден позвал Милорда и засунул свой носовой платок в его ошейник.

— А теперь, — сказал я, — взгляните на окно этой лавки оптика.

На окне лавки сидел кот, приученный смотреть на прохожих сквозь надетые на его нос очки, причем он носил их с весьма важным видом.