Спасти царевича - [47]

Не должно поступать так без причины…

Причина… Какова причина?!

Ноги сами несли меня куда-то и опомнилась я только в дальней части парка, оказавшись там, где давно не была. Оранжерея, в которую упиралась заснеженная дорожка, была очень старой и достаточно заброшенной, и я расценила ее как идеальное место чтобы выплакаться и хорошенько подумать.

Вот только планам этим, как и всему прочему, задуманному на сегодняшний вечер, не суждено было сбыться. Строение встретило меня тусклым светом и силуэтами вооруженных людей, негромко беседующих о чем-то рядом с фонтаном. Прежде чем кто-то из них успел заметить мое появление, жесткая ладонь впечаталась мне в губы, глуша крик, а последующий рывок увлек в кусты, надежно укрывая от случайных взглядов…

Я даже не успела испугаться.

Глава 21

«Хорошие друзья никогда не позволят вам совершать глупые поступки.

Одному».

…из записок Его Высочества, царевича Елисея

— Тихо княжна. Вы своей зубочисткой собрались отпилить предателю-жениху что-нибудь важное? Я верно мыслю? Непосредственно жениха, например? Вполне одобряю вашу затею, но не сей же час…

Я постепенно приходила в себя, чувствуя, как ноги подкашиваются от облегчения.

— …положение куда интереснее, чем Вам представляется, — как ни в чем не бывало продолжал Киро, не торопясь убрать ладонь и отстраниться, что позволило мне бессовестно на нем повиснуть, — и что-нибудь кому-нибудь отпиливать мы будем все вместе.

— Не буду я ничего отпиливать! — шепотом огрызнулась я, как только исчезла рука — Не дамское занятие! И не смейте при мне так шутить! Я девица, ежели Вы не заметили!

— Как прикажете, о несостоявшаяся царевна.

— Нахал!

— Не стоит на мне отыгрываться за свои неудачи. Идите и спустите злобу вон на том дядьке. Его не жалко.

— Которого?

— Крайнего справа. Он перед носом у Вашего, уже бывшего, жениха, железкой размахивает.

Я задумчиво посмотрела на указанного типа, потом перевела взгляд еще на одного, не сильно отличающегося от первого. Всего их насчитывалось около дюжины, и сие без моего бывшего жениха и еще одной удивительно знакомой фигуры.

Место для наблюдения тень выбрал профессионально. Нам было прекрасно видно, что происходит рядом с фонтаном, жаль только, совсем ничего не слышно. Его Высочество, младший царевич, как раз что-то говорил, независимо скрестив руки на груди.

— А что здесь происходит? — отчаявшись подслушать, уточнила я.

Киро впервые на моей памяти замялся.

— Э-э-э-э, мы нашли вашего таинственного злопыхателя…

— И где он?

— Там…

Я послушно перевела взгляд.

— Где?!

— Там!!!

Я посмотрела в ту же сторону и снова не увидела никого, кроме главы Тайной канцелярии собственной персоной.

— Он?!!!

— Тише княжна. Мы все же в засаде сидим, — ладонь Киро снова впечаталась мне в лицо, гася звук.

— Мне всегда казалось, что шантаж — шаткая опора для дружбы, — уже тише пробурчала я отстраняясь. — И как сие стало известно? Сомневаюсь, что подсказали ищейки Тайной канцелярии.

— Ну-у-у-у… нет, — Киро несколько неуверенно огляделся, словно ища повод уклониться от разговора, но все же продолжил. — Ферапонт Георгиевич, чье положение при дворе наследника престола стало слишком шатким, решил обезопасить себя. Расторжение помолвки становилось гарантом Вашей безопасности. Зная, что живым ему не уйти, Елисей предупредил меня и пообещал цесаревичу и вашему батюшке неожиданный подарок на закрытие празднеств.

— А мне он сказать не мог?! — я невольно сжала кулаки, вновь переживая ту боль и унижение, что мне пришлось испытать на так называемой помолвке.

Киро отвел взгляд, смутившись впервые на моей памяти.

— Ничего не должно было насторожить главу Тайной канцелярии. Елисею нелегко далось решение, но все же… ежели Вы остались живы, пусть и не смогли его простить, оно бы того стоило… — голос Киро звучал как будто издалека.

Я, не отрываясь, смотрела на своего царевича. Елисей стоял спиной ко мне, но фигура, осанка — все было таким знакомым, что не было и тени сомнения: я бы узнала его и из тысячи других.

Даже не знаю, какие чувства преобладали во мне после всего услышанного, но среди них ярко выделялись беспокойство и легкая злость на одну венценосную особу, которая опять замолчала самое любопытное, геройствуя в одиночку.

— Так значит, письмо, что Вы доставили, было своего рода прощанием, на случай ежели затея провалится? — вдруг догадалась я.

— Что-то вроде того.

— И мы тут в роли арьергарда?

— Не мы, а я. Вас здесь быть не должно́.

— Поздно, — отмахнулась я. — И раз уж я все равно здесь, то собираюсь поучаствовать в богоугодном деле.

— Значит, идете? — усмехнулся Киро.

Я прикинула расстояние, взвесила в руке кинжал…

…и пошла.

Для того чтобы подкрасться незаметно и по всем правилам военной науки, у меня не было ни умений, ни возможности, так что пришлось использовать то единственное, что должно было сработать наверняка.

И оно сработало.

Вооруженные до зубов недруги, да и друг, впрочем, тоже, замерли в оцепенении и некультурно вытаращились на мою персону, с треском выдравшуюся из ближайших кустов. Надобно признать, им было отчего опешить. Видок в облаке снежной пыли у меня был тот еще. Слезы, мороз и бесцеремонная ручка Киро не пошли на пользу моему лицу, с которого частично стерлись, а частично по нему же и размазались, белила и румяна. Платье и накидка, безжалостно измятые, а кое-где и порванные, основательно запорошенные снегом, ничем не напоминали тот шикарный наряд, над котором несколько дней трудилось все мое семейство. Я была зла, мне было холодно, так что выражения лица прекрасно дополняло облик умертвия, заглянувшего на огонек из царской усыпальницы. Судя по лицам вояк и моего уже бывшего жениха, им по меньшей мере явила свой облик сама царица София, утопшая по преданиям в этом самом фонтане.