Все началось в Зеленозеленске, небольшом, но до крайности живописном городке, а если точнее, то все началось в ювелирном магазине, который, кстати сказать, тоже был весьма и весьма живописен. Взгляните на покрытые ажурной ржавчиной жалюзи, замершие в десятке сантиметров до своего полного открытия, и непрестанно подергивающиеся в попытке все же добраться до верхней отметки. Или же извольте обратить внимание на оконные стекла, настоль целомудренно прикрытые пылью, что становится невозможным разглядеть ничего из происходящего внутри. И разумеется, не оставьте без внимания вывеску, изъеденную неизвестными насекомыми и поскрипывающую от каждого порыва ветра, а впрочем, даже и без ветра, ее уж точно можно считать истинным эталоном антикварного искусства.
О да, все началось в крайне живописном месте!
Звякнул колокольчик, подвешенный у входа. В магазин вошла девушка, глубоко вздохнула и замерла, подавленная официальной обстановкой, запахом комнатных духов с нотками жасмина, а в особенности, ценами на предлагаемую продукцию. Впрочем, такая реакция была вполне предсказуема, ибо сама девушка, даже по местным меркам, ни в ком случаем не выглядела состоятельной: потрепанные джинсы и застиранная футболка навевали мысли о распродаже, светлые кучеряшки, выбившиеся из-под пластиковой заколки, своим видом отрицали факт знакомства с профессиональным парикмахером, на лице не было даже следов косметики. Нет, решительно нет, девушка не была ни красивой, ни милой, ни ухоженной.
Она неуверенно взглянула на стеклянную витрину, где красовались золотые браслеты с мерцающими камнями. И даже слегка зажмурилась, ослепленная их сиянием.
– Кхе! – послышалось из глубины помещения.
Девушка дернулась, на мгновение она была близка к тому, чтобы отказаться от своих планов, и бежать прочь. Вся обстановка – потертые бархатные занавески, треснувшие витрины со светодиодами – показалась ей по-царски роскошной, особенно если сравнить с крошечной квартиркой, где она кое-как существовала вместе с матерью.
– Надумала чего-то купить? – ухмыльнулся вышедший из подсобки продавец и он же директор, если верить бейджику.
Он был неопределенного возраста. Цвет лица и лысины приятно розовый, фигура – неприятно оплывшая. А в беспокойных глазах, впрочем, не только в них, а, пожалуй, даже и во всем облике, в каждой морщинке и жировой складке было нечто говорившее о плутоватости. Так как девушка ни в коей мере не походила на покупательницу, то и лицо у продавца-директора не спешило расплываться в добродушной улыбке.
– Нет, я, – она умолкла, собралась с духом, и, решившись, выпалила остаток фразы на одном дыхании. – Я надумала, работать у вас. Вам ведь нужна продавщица?!
Какое-то мгновение казалось, что сейчас ее выставят прочь, точно так же как это было на предыдущих собеседованиях.
– Звать-то тебя как? – снисходительно спросил продавец-директор.
– Доминика Крысалицкая!
– Крысалицкая, значит. Почему же Крысалицкая решила работать в моем магазине?
– Ну-у. Работать в ювелирном магазине престижно… очень престижно… самое престижное, это работа в ювелирном магазине… – А ведь она даже и не надеялась, что беседу удастся начать, потому и не подготовилась к подобным вопросам.
– Вот как! – ухмыльнулся продавец-директор.
Доминика поняла, что если немедленно не добавит аргументации, то можно будет разворачиваться и выходить в мир безденежья, беспросветности, безнадеги – одним словом, в свой привычный мир обшарпанных стен, рваной одежды и пустых кастрюль.
– Я обожаю ювелирные изделия! – вскричала она. – Жить без них не могу. Меня вдохновляет блеск драгоценных камней, и сияние золота. Это высшее наслаждение любоваться металлами и продавать их.
– Высшее наслаждение, говоришь! – усмехнулся продавец-директор.
– Да-да, – поспешно закивала она, не расслышав насмешки. – Я буду продавать. Особенно, если покупатели не очень-то захотят раскошеливаться. – Доминика запнулась, она с трудом могла представить, как продаст хотя бы тоненькое серебряное колечко. НО! Пробегав по собеседованиям пол лета, она поняла, что нужно лгать: лгать, что обожает запах рыбы, лгать, что в восторге от едких жидкостей, лгать, что не мыслит свою жизнь без мытья полов, лгать, что является фанаткой ассенизации. – Для меня не является проблемой уломать какого-нибудь скупердяя купить горсть бриллиантов.
– Что ты знаешь о ювелирных изделиях? – почмокал пухлыми губами продавец-директор.
«То, что это не для меня» чуть было не сказала Доминика, но вовремя остановилась. Взгляд ее скользнул по витринам: блестящие камешки, золотые цепи, и вот, наконец, наткнулся на марку «Империя гламура».
– Империя гламура, – вслух сказала Доминика. – Есть такая фирма.
– Фирма?
Доминика переступила с ноги на ногу и скосила глаза на витрину, проверяя, не ошиблась ли она, после чего уже более уверенно заявила:
– Да-да, такая фирма ювелирную продукцию выпускает!
Продавец-директор сделал вид, будто не заметил всех ее усилий в проверке информации.
– Ну что ж! Годиков-то тебе сколько?
– Мне восемнадцать, – как можно небрежней ответила Доминика.
– Малова-то, – продавец-директор покачал головой. – Образование?
