Новогоднее Королевство

Вот он: пустой белоснежный лист бумаги. Художник вновь начинает картину, сжимая в молодой, полной сил руке карандаш небесного цвета. Вот его идеально подточенный носик опускается на шероховатую поверхность листа и начинает свой замечательный танец. Любой художник скажет вам, сколь прекрасно его движение в этот момент! Но что же должно получиться, что задумала рука рисующего? Мал-помалу вырисовывается чьё-то лицо, тонкое и ироничное, явно какого-то аристократа. Карандаш двигается вниз и профессионально ловко выводит подпись «мой учитель А. Фрост». Картина закончена, и лист с шорохом отброшен назад, но на мольберте уже есть новый…

И вновь к бумаге прикасается графит, карандаш уже сточен и стар, как и рука, что держит его, ныне это рука старика. Несмотря на возраст, всё же уверенно чертят натренированные пальцы что-то иное, и на холсте вырастает старинный дворец. Боже, как же он красив! Теперь уже трудно сказать, рисунок это иль явь. Штрихи стали реальным пейзажем, дворец засиял золотыми красками, вокруг раскинулись изумрудные поля, вокруг ширь и простор. Откуда-то из полей зазвучала флейта, над голубыми остроконечными крышами в прозрачные небеса взмыла стая голубых птиц. Старик-художник улыбнулся старческой улыбкой, и глаза его засияли, совсем как у молодого, когда золочёные башни отразились в его круглых очках…

И вновь лист стал чёрно-белым, вокруг самая обыкновенная комната, посередине стоит мольберт. Старик огляделся, вытер лоб рукавом и что-то написал под рисунком, «мой университет» — гласила надпись. И нет волшебства, и только рулоны холста, кисти и карандаши раскиданы по мастерской…

Но что это?! Вновь заиграла флейта, старец вскинул глаза на двухцветную картину, но лицо его озарил солнечный свет, ослепительный свет. Старик вновь счастливо улыбнулся, и по его полному морщинистому лицу скользнули тени пролетающих мимо птиц, звук хлопающих крыльев заполнил пустую комнату, слившись с голосом флейты в единую мелодию…

Сегодня был праздник, вернее, праздник только приближался. Любимый праздник всех детей планеты — Рождество. Все ждут подарков, украшают ёлки, готовят праздничные блюда, а в университете назначили лекцию! Ну надо же было додуматься, поставить последнее в семестре занятие как раз в праздничный день!

Студент Петер Брайт, что жил в домике в конце улицы, ведущей как раз к университету, никогда не славился усердием в науках, но сегодня встал пораньше, чтобы попасть на лекцию вовремя.

«Конечно же, если кто и мог назначить лекцию в такой день, то это только Арчи Фрост!» — думал он, нехотя вылезая из уютной кровати и надевая домашние тапочки. «Хорошо бы сходить именно сегодня, ибо вряд ли кто другой придёт в университет накануне Рождества, а у меня есть шанс проявить лояльность Фросту и заслужить его расположение».

Следует сказать, что хитрость Петера не была оригинальной, но действительно могла помочь ему установить хорошие отношения с педагогом, славящимся на весь городок своим строгим нравом. В году Петер частенько прогуливал занятия, и чаще всего прогулы приходились именно на лекции Фроста. Может быть, Петера просто смущало пристальное внимание, которым учитель привык награждать каждого студента. Ведь на его лекциях невозможно было «тихо отсидеться», он вечно сверлил всех глазами, суетливо мерил ногами аудиторию, задавая подчас странные вопросы и вовлекая в дискуссию всех и каждого.

Сегодня же был предпраздничный день, и, конечно же, все, кто посещал лекции в году, не преминут прогулять странное занятие накануне Рождества. Петер придёт в университет, сядет на первую парту и прилежно разложит учебники и тетрадки. Фрост будет поражён старательностью своего ученика, но, разумеется, не станет проводить лекцию для него одного, и, похвалив за усердие, отпустит домой. Петер преспокойненько вернётся досыпать в свою приятную кровать и всего за одну короткую прогулку окажется среди любимчиков строгого учителя. Таков был план Петера, который вполне мог бы стать правдой. Ну, конечно, так и будет!

Петер подошёл к зеркалу и пристально посмотрел на своё отражение, парень, глядевший на него, был действительно симпатичным, неудивительно, что все девчонки университета так благосклонны к нему и жаждут общения!

Петер зевнул, всё-таки он не очень-то выспался, и повернулся к окну в наклонной стене комнаты (жил он на втором этаже под крышей). За окном виднелся соседний дом, стоящий зеркально и смотрящий в сторону дома Петера таким же окошком в покатой крыше. Там жил его сосед по имени Ян Кельман, с виду весьма самоуверенный тип и рубаха парень, но в душе стеснительный романтик.

Петер начал одеваться и вдруг подумал, что вероятно Ян делает сейчас то же самое. Ян занимался в году лучше Петера, но в отличие от своего друга, действительно любил лекции Фроста и вполне мог решиться пойти на ещё одну даже под Рождество. Петер взял из ящика комода толстовку и начал натягивать её через голову, как вдруг взгляд его упал на отражающиеся в зеркале доспехи средневекового рыцаря, что стояли у противоположной стены. Тотчас Петеру подумалось, как было бы интересно, если бы вместе с ними в этот же момент где-то в далёком королевстве на турнир собирался некий Сэр Рыцарь:.