Спасти царевича - [41]

— …в общем, задачу видим? — уточнила я, обводя взглядом свое маленькое войско, усиленное с флангов бабушкиной компаньонкой и маминой близкой подругой, графиней Залесской. Земли графа граничили с нашими на северо-востоке, сие позволяло нам считаться добрыми соседями, обязывало к визитам вежливости и совместным обедам. Маман души не чаяла в подруге и всегда приглашала графиню пожить у нас, когда супруг последней находился по делам государства в Заморском королевстве.

— В день помолвки я должна быть не хуже!

— Э-э-эм… — воодушевляющее протянула Мирна, крутя в руках портрет.

— Сделаем, — решительно кивнула Ненси. Она отобрала у сестрицы изображение и отложила в сторону, даже не взглянув. — Необходимо платье и бальные туфельки. Мадемуазель Кэтрин, — компаньонка сдержанно кивнула, — займется волосами. Нужно будет заказать ленты и много-много заморских кружев…

Дамы невольно усмехнулись, заметив, как на моем лице медленно проступает гримаса искреннего отвращения ко всему вышеперечисленному.

Ничего, переживу как-нибудь. Ради своего царевича я готова пойти на многое… даже стать похожей на розовый букет с рюшечками.

Идиллию избы-читальни, в которую превратилась малая столовая, неожиданно прервала горничная, попросившая меня наверх. Бабушка желала побеседовать наедине.

Я с тоской взглянула на чуть тронутые, но уже давно остывшие кулинарные шедевры, вздохнула и безропотно покинула столовую, оставив дам, обсуждать те пытки, которым они собираются меня подвергнуть во имя великой цели.

Даже интересно, по какой причине бабушка вдруг пожелала меня видеть. У нас никогда не было близких отношений… точнее, вообще никаких отношений не было. Княгиня, чей род не раз пересекался с царской династией, меценат, покровительница софийского балетного театра, она просто не обращала на меня внимания. Я была плотно сокрыта от бабушкиного взора тенью старших сестер. Было обидно думать, что она вдруг решила уделить время внезапно переменившемуся статусу, а не младшей внучке.

Скрипнула дверь, и я оказалась в полумраке опочивальни. Бабушка полулежала на высоких подушках. Ее гордого величия не умалял даже кружевной чепец и домашнее платье. Я почтительно замерла на пороге, позволяя цепкому взгляду княгини, пытливо пробежаться по моему лицу, перескочить на платье, на мгновение споткнуться о подаренное царевичем кольцо.

— Вы желали меня видеть?

— Да, Арина, присаживайся, — сильный и уверенный голос бабушки, заставил меня, как в детстве опустить голову и торопливо просеменить к креслу. Присев на краешек сиденья, я старательно изобразила девицу на выданье из приличной семьи.

— Я слышала, царевич Елисей сделал тебе предложение руки и сердца, — вопросом сие заявление не было даже на десятую часть.

— Да, княгиня, — осторожно подтвердила я, справедливо опасаясь упрека за то, что не поспешила известить бабушку лично.

— И ты дала согласие.

— Да.

— Откажись.

— …простите?

Я в немом удивлении смотрела на бабушку, чье лицо в старомодных рюшах домашнего чепца, выражало не больше эмоций чем статуя царя-Реформатора.

— Откажись.

— Могу ли я осведомиться о природе подобного совета? — холодно уточнила я, мгновенно забывая и про позу девицы на выданье, и про желание произвести хорошее впечатление.

— Не нужно.

Здравствуйте, приехали! Я даже дышать забыла от праведного негодования! А уж то, что я вскочила и стою подле кровати, и подавно не сразу заметила.

— Вся в мать.

— Вы и маменьке сие говорили? — желчно уточнила я, не понаслышке зная историю скандальной свадьбы молодой княжны и нищего графа.

— Все лучше чем то, во что собираешься ввязаться ты, — тон бабушки оставался оскорбительно нейтральным, так обычно говорят с дурочками, или малолетними детьми.

— Я собираюсь выйти замуж за человека, которого люблю всем сердцем!

— За гуляку и пропойца?

— Э-э-э-э… — я немного растерялась. — Вы его совсем не знаете! К тому же папенька дал свое благословение.

Сослаться на батюшку было гораздо проще, чем посвящать княгиню в подробности борьбы за выживание младшего царевича.

— Твой отец не понимает. Так же, как и ты. Мало было Анастасии, теперь…

— Так вот в чем дело! В Нэнси! Зачем вам внучка-царевна, когда можно стать прабабкой будущего царя?! — я стиснула пальцами ткань юбки, силясь успокоиться. Как бы там ни было, мне не стоило повышать голос.

В лице бабушки что-то дрогнуло.

— Я не то имела в виду. Анастасия не понимала так же, как и ты.

— Тогда объясните, — устало попросила я, опускаясь обратно в кресло.

— Династический брак, заключенный по любви, а не по расчету, всегда заканчивается трагедией. Так было и так будет. Я вижу, как страдает Нэнси, как год от года уничтожает свое будущее. Я не хочу и для тебя такой судьбы, — голос бабушки по-прежнему звучал нейтрально. Таким тоном можно было говорить и о погоде, вот только меня сие почему-то больше не обманывало. Я видела: она переживает за Нэнси, волнуется за меня.

— Но у меня все совсем не так… — я попыталась возразить, но не смогла даже закончить предложение. Бабушка меня перебила, едва ли не впервые в жизни, нарушая правила хорошего тона.

— Не имеет значения. Так было и с милой девочкой Еленой, — я невольно усмехнулась. Мало кто может себе позволить так отозваться о царице софийской, — со многими… даже со мной. А тебя я еще могу остановить. Ты его любишь, сие… видно, но чем сильнее любовь, тем страшнее последствия. Арина, девочка моя, откажись пока не поздно, — невольно протянутая ко мне старческая рука, чуть заметно дрожала. Я смотрела на бабушку во все глаза. Как же я могла всерьез думать, что она нас не любит? Как я могла быть настолько слепой, что не замечала заботы и внимания за приросшей к лицу маской приличий и светских условностей?