Собрание народных песен - [5]

Шрифт
Интервал

А Прасковьюшка плакати,
Свет-Ивановна ры́дати:
— Вы не смейтесь, люди добрые,
Вы соседи приближённые!
Не сама я к вам заехала,
Не своею охотою;
Завезли меня добры кони,
Что добры кони Никифоровы,
Что добры кони Агаповича!

12

«Со восточной со сторонушки…»

Со восточной со сторонушки
Потянули ветры буйные,
Пошати́лися вере́юшки,
Растворилися воро́точки.
Не слыхала Аграфенушка,
Как бояры на́ двор взъехали,
Молодые на крыльцё взошли.
Молодые богу молятся.
Возметалась Аграфенушка,
Словно белая рыбица:
— Схороните вы, подруженьки,
От удалого добра молодца!
Что приехал разоритель мой,
Что приехал расплети-косу. —
Вьюн на воде возвивается,
Зять у ворот увивается:
— Тёща, моя тёща, ласковая.
— Даром, даром!
— Аграфенушка, моя суженая, ряженая! —
Наступили князья-бояры,
По́ломили сени новые,
Ро́здавили чары зо́лотые,
Выпустили соловья из саду́,
Выпустили молода из зелену́.
Уж как встужит Аграфенушка,
Уж как всплачется свет Ивановна:
— Свет вы, мои сени новые,
Сени новые с переходами!
Свет вы, мои чары золотые!
— Не плачь, не плачь Аграфенушка!
Ты не тужи, свет Ивановна!
Я срублю тебе сени новые,
Я солью тебе чары зо́лотые,
Я у тебя буду соловей в саду,
Соловей во саду, молодой в зелену;
Буду тебя поу́тру рано будить,
Рано будить, скору́ делу учить.

13

«Во саду, саду зеленыем…»

Во саду, саду зеленыем,
Во вишеньи сладкием
Тут ходил, гулял молодец;
Он чесал свои русы́ кудри,
Он чесал, приговаривал:
— Прилегайте вы, русы́ кудри,
К моему ли лицу белому.
Привыкай, душа девица,
К моему ли уму-разуму
И ко нраву молодецкому, —
За досаду показалося,
Привыкать не хотелося.
Еще знать-то привыкать будет,
Спеси-гордости убавити,
Уму-разуму прибавити.

14

«Разнесло, разлелеяло…»

Разнесло, разлелеяло
По лугам водой вишенье,
Водой ви́шенье, орешенье.
Унесло, улелеяло
Со двора три кораблика:
Уж и первый корабль проплы́л
Со атласным со бархатом.
Уж другой-то корабль проплы́л
Со зелёныим садиком,
Уж и третий корабль проплы́л
Со душёй красной девицей,
С Аграфеной с Михайловной.
Оставалася матушка
На круты́м славном бе́режке;
А сама стоя вспла́кнула.
Во слезах слово молвила:
— Воротись, мое дитятко,
Воротись, мое милое!
Позабыла трои́ ключи,
Что трои́ ключи на зо́лоте,
Со шелковыим поясом.
— Не обманывай, матушка!
Не трои́ ключи по́забыла,
Не со шёлковым поясом;
Всеё негу-та матушкину,
И приветы-та братцовы,
Добродетель сестрицыну.

15

«Ты река ль моя, реченька…»

Поется сиротам

Ты река ль моя, реченька,
Река быстрая, волнистая!
Что ты течешь, не колыхнешься,
Жёлтым песком не возмутишься?
Ты душа-ли красна девица,
Ты Ульяна Акимовна!
Что ты сидишь, не усмехнешься,
Говоришь речь, не улы́бнешься?
— Ой, вы люди мои добрые,
Вы соседи приближённые!
Уж чему ж мне смеятися?
Мне чему радоватися?
У нас полон двор карет стоит,
Полна горница гостей сидит;
Уж и все-то гости званые,
Да что все-то поджида́нные.
Уж одной-то гостьи нет как нет:
Что родимой моей матушки!
Государь уж ты мой, брат родной!
Ты взойди, братец, на папертку,
Ты ударь же трожды в колокол,
Разбуди ты мою матушку!
Снарядить-то меня есть кому,
Бласловить-то меня не́кому!

16

«Летал голубь, ворковал…»

Летал голубь, ворковал,
По терему прилетал,
Слушал голубь, что говорят;
Степан сударь говорит:
— Александра, жизнь моя,
Николавна, лапушка!
Роди сына сокола́,
Белым личиком в себя,
Умом-разумом в меня;
За выслугу за твою
Сошью пару парчеву́,
Душегрейку золоту́;
Носи пару, не жалей,
Рости сына, да лелей;
Твоя будет честота,
А мне, молодцу, похвальба́,
Уда́лому похвальба.

17

«На сговоре, на девичничке…»

На сговоре, на девичничке,
На девичьем было вечере,
У Аграфены было в тереме
У Ивановны в высокием.
Ей в ночи младой мало́ спало́сь,
Мало спалось, во сне виделось;
Ей не ловок сон привиделся:
Прилетал же к ней ясён соко́л,
Он садился к ней на окошечко,
На златую на причелинку.
Что увидела ясно́ва сокола́
Аграфенина-та матушка:
— Ох ты, дитятко, Аграфенушка,
Ты приветь, приголубь ты яснова сокола́!
— Ты родимая моя матушка!
Я бы рада приветила ясно́ва сокола́, —
Мое сердце не воротится,
Живот кровью обливается,
Лице сле́зьми омывается.

18

«Уж ты, мать моя, матушка…»

Уж ты, мать моя, матушка,
Ой ты, моя сударыня!
Ты взойди, моя матушка.
Ты во мой во высок терём,
В мою новую горницу,
Во столовую све́тлицу;
Гей, ты сядь, моя матушка,
На мое на большо́ место,
Впереди под окошечком;
Погляди, моя матушка,
На мою на русу́ косу́,
На деви́чую ко́сыньку!
Уж не долго мне, матушка,
Во косе красоватися,
Во русо́й величатися!
От субботы до субботы,
До сговора-девичничка,
До деви́чьего вечера.

19

«Соболями Федосьюшка все леса прошла…»

Соболями Федосьюшка все леса прошла,
Со́болями Петровна прошла леса тёмные;
Она крыла леса алым бархатом,
Она покатила золотым кольцём;
Что пришло, прикатило к синю морю,
Вскрикнула, взгаркнула громким голосом:
— Есть-ли у синя́ моря перевощичек,
Кто б перевез да меня молоду́,
Да меня молоду́ на тоё сторону?
А та сторона мне давно не мила́. —
А те словеса не понравились;
Где не́взялся вы́йскался Ларивон Фомич:
— Душенька Федосьюшка, не плачь, не тужи,
Не плачь, не тужи: я корабль пришлю,
Я корабль пришлю со боярами.
— Нейду, не хочу я на твой на корабль!
Твой-то корабль качлив без ряду́,
Кони твои самоду́рливы,
Бояре твои напосмешливы.
— Душенька Федосьюшка, будь сама добра!
Буйну голову держи поклонную,

Еще от автора Петр Васильевич Киреевский
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Том 3. Письма и дневники

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Письма и дневники / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 488 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В третий том входят письма и дневники И. В. Киреевского и П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А.


Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.


Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.