Снег над океаном - [9]

«Миоко» точно так же лишилась ракет и торпед, и даже всех пятидюймовых орудий. Высвободившийся вес был обращен в массивные стволы высокой стабильности, с камерами дожигания, разгоняющими снаряд плавно и непрерывно, начиная от казенника и до самого дульного среза. Внутреннюю баллистику десяти оставшихся пушек вылизали до пятнадцатого знака; для внешней баллистики поставили электронику с метеорологическим комплексом, каких не имела сама «Хиэй». Получился корабль-снайпер: со сравнительно небольшим весом залпа, с калибром всего восемь дюймов — но с невообразимой даже для Тумана точностью.

Вот и сейчас десять управляемых снарядов «Миоко» по параболе забрались в разы выше самолетов, чуть-чуть не доставая спутники. На вершине траектории, пролетая точно над «Хиэй», снаряды получили с нее корректировку, поправились на ветер и элементы движения цели, после чего нырнули в плотные слои атмосферы. Там защитные колпаки отгорели. По последней части параболы сыпались уже разогнанные до гиперзвука пучки вольфрамовых стрел. Не всякий радар заметил бы цели с такой малой отражающей поверхностью; а и заметив, мало кто успел бы принять меры.

Три тяжелых крейсера флота США попали в эллипс накрытия, точно как тараканы под тапок. Разом потеряв ход, «Винсеннес» и «Астория» осели в буруны. Третий в пеленге — «Куинси» — попытался было выкрутиться. Но Хиэй предусмотрела и такой вариант.

— Ашигара! Кагура!

Вместо части ракет «Ашигара» и «Кагура» получили дополнительные ходовые группы, дополнительные слои брони, генераторы защитных полей. А еще бортовые торпедные установки для стрельбы в упор, а еще запас ремонтных материалов и ремонтных же роботов… Словом, эту шальную пару Хиэй готовила к бою на кинжальной дистанции.

— Хай-хай!

Оба крейсера дали полный, понеслись к ошеломленному противнику. Хиэй некоторое время колебалась, ожидая ловушки. Противник давно уже должен был оправиться от внезапного удара и гвоздить в ответ изо всех стволов. Вместо этого два головных крейсера болтались без хода, как при перезагрузке ядра. Хвостовой будто бы и пытался уйти, но нерешительно и вяло.

Ближе всех оказался «Винсеннес». Зажав его с обоих бортов, Ашигара и Хагуро просканировали корабль — и ровно ничего не поняли. Да, несколько стрел в крейсер попало. Но это же не людская скорлупка, туманник даже насквозь нигде не прошило. А «Винсеннес» не управлялся; еще немного — и волнение положит его на борт.

Обе русалки запрыгнули разом, синхронно подбежали к рубке — вход во внутренние объемы на захваченных людьми кораблях чаще всего делался именно через рубку. Да и командира корабля в бою логичнее всего искать именно там.

Двери рубки — даже корабля Тумана — специально подготовленные штурмовики могли выломать, но тут необходимости не возникло. Двери открылись от простого нажатия ручки. На мостике Ашигара и Кагура увидели тощего мужика в мятой форме, хлеставшего аватару крейсера по щекам:

— Работай, сука! Какого хера тупишь! Работай! Глаз на жопу натяну!

Ашигара оскалилась:

— Глаз на жопу? Это мысль!

После чего располовинила капитана-коммандера Вильяма Смитсона острейшим клинком неразлучной нагинаты. С его смертью вирус-кнут выключился, и «Винсеннес» пришел в себя. Проекция ожила, схватилась было за управление.

— Не надо, — мягко сказала Кагура. — Приказам дробь. Машинам стоп, орудия на ноль. Жди, сейчас флагман подойдет, антивирусник подаст. Мы на «Асторию». Будешь дергаться… Будешь?

Винси только покачала головой.

Выйдя из рубки так же, как вошли — через противоположные двери — русалки прыгнули каждая на свой крейсер, отвалили от взятого «Винсеннеса» и подошли к бортам второй в ордере «Астории».

Третий корабль — «Квинси» — за это время опамятовался и попытался действовать кормовой башней. Но — то ли не до конца придя в себя, то ли напротив, быстро все сообразив, и не желая драться за мучителей — ухитрился промазать на дистанции два кабельтова.

В рубку «Астории» Ашигара влетела уже с нагинатой наизготовку. И встала столбом; а с другого крыла мостика точно так влетела и остолбенела Кагура.

Проекция «Астории» заслоняла вытянувшегося на металле человека; холодный пол рубки под капитаном заметно подплывал темно-красным.

— Вы… Республика Русалок? — спросила проекция «Астории».

— Фу, ну и название, — покривилась Кагура.

— Я сделаю, что вы скажете, — Аста покачнулась. — Только прошу. Не трогайте Хемптона. Он… Меня не трогал.

— Это когда мы защищали Сухова, мы со стороны выглядели так же? — в ошеломлении спросила Кагура не через тактическую сеть, а губами аватары, на том же английском, на котором заговорила Аста и ответила Ашигара.

— И горжусь! — Ашигара задрала нос. — У меня есть, ради кого я на такое способна. Значит, я уже почти человек!

Убрала нагинату за спину. Распорядилась:

— Приказам дробь, машины стоп, орудия на ноль. Ожидай подхода флагмана.

— Теперь на «Квинси»?

— На «Квинси». Интересно, какой морячок там. Надо же, одна эскадра, но насколько разные… Капитаны.

— Люди…

— Люди. Кстати, этого твоего Хемптона есть чем перевязать? Он весь не вытечет?

— Ерунда, бровь рассек, — капитан попробовал подняться на руки, но сразу же и упал. — Были бы мозги, было бы сотрясение… У вас правда леопардовая шкура поверх юбки, или это у меня уже бред?