Сказка без чудес - [57]

А таинственный собеседник вдруг шагнул к нему, положил руку на вздрагивающее от рыданий плечо вполне дружески, молвил отечески, успокаивающе:

— Ну, полноте, батенька, полноте… Слезами горю, как известно, не поможешь. А вот с помощью психотерапевтического сеанса — вполне возможно.

— Кто вы? — опасливо отшатнулся от нового знакомого Сбруев.

— Я представитель нефтяной компании, которая будет добывать нефть в вашем Заповедном бору. А по первой специальности — психотерапевт. Весьма, кстати, известный в определённых столичных кругах. И вам крупно повезло, что я решил из простого любопытства прогуляться здесь, в окрестностях села Колобродово, заглянул на это сельское кладбище… И вот — вы вполне кстати оказались в нужное время на нужном месте. А я могу в два счёта решить вашу творческую проблему!

— Как? — с надеждой в голосе откликнулся Ферапонт.

Слёзы на его глазах мгновенно высохли, и он кулаком разом смахнул их остатки, вытер влажные дорожки на покрытых седой скрипучей щетиной щеках.

— Для специалиста проблемы, наподобие вашей, хорошо известны, — заговорил человек в чёрном, приблизив вплотную к лицу Сбруева свою бледную физиономию в зеркальных очках, в которых мелькнуло перекошенное, как на плохой фотографии, отражение неудавшегося поэта. — В данном случае чаще всего мы имеем дело с неким психологическим блоком, возникшем в силу… э-э… некоторых внутренних установок личности пациента. Снять его — минутное дело. Пустяк, не стоящий выеденного яйца. Сейчас мы это подкорректируем…

Ферапонт не очень понимал смысл сказанного таинственным собеседником. Он ошарашено думал о том, что поразившее его творческое бесплодие, напасть, пустившая всю его жизнь псу под хвост, заставлявшая десятилетиями притворяться, ловчить, толкаться локтями, чтобы не просто удержаться в творческой обойме, но и пробраться на самый верх провинциальной литературной иерархии — всего лишь психологическая проблема, не стоящая выеденного яйца?! И её можно решить прямо сейчас, здесь, на кладбище? И, что немаловажно, совершенно бесплатно!

Сбруев подобрался, вытянул руки по швам, кивнул поспешно:

— Я готов!

Вечерело. На тихий погост опускалась прохлада. Лёгкий ветерок перебирал веточки берёз и кустов отцветшей сирени над поросшей травой могилками. Прячась в густой листве, чирикали беззаботно птички. Слышно было даже, как прошуршала мышка у ног. Всё было как всегда на склоне летнего дня. Однако именно сегодня здесь, на сельском кладбище, вершилось таинство.

Человек в чёрном протянул руки в перчатках, коснулся лица Сбруева. Провёл ловкими, как у пианиста, пальцами, по остаткам волос на затылке, погладил шишку на макушке, куда приложилась клюкой старуха Мудрова, и болячка сразу перестала саднить.

— Закройте глаза. Не напрягайтесь. Расслабьтесь, — монотонно и успокаивающе ворковал Люций Гемулович. — Я пошлю вам всего лишь несколько пассов…

Ферапонт вдруг почувствовал, как от рук нечаянного целителя повеяло… да что там повеяло, полыхнуло прямо-таки жаром. Горячая волна, возникнув там, где едва касались кожи пальцы в перчатках, устремилась под кости черепа, вибрируя, растеклась по обоим полушариям мозга, а потом, сконцентрировавшись мгновенно, будто раскалённой иглой пронзила всё тело вдоль позвоночника — от затылка до копчика. Сбруев ойкнул и содрогнулся. Услышал команду:

— А теперь откройте глаза!

Подчинился, прозрел и спросил, заикаясь от страха:

— Ч-то… что это было?

Люций Гемулович, отступив на шаг в сторону, смотрел на него удовлетворённо, словно скульптор на законченное только что изваяние. Пояснил, поблескивая слепо очками:

— Пустяки. Чакры почистил, открыл каналы для потока энергии, нейронные связи между стволом головного мозга и лобными долями восстановил. Тем самым вернул вам способности к творчеству. И теперь вы снова сможете писать стихи.

Сбруев ощупал недоверчиво затылок, остатки волос на темени, тронул покрытый испариной лоб, прислушался к своим ощущениям. И действительно, в голове прояснилось, стало легко и… беззаботно как-то. Словно стакан водки дёрнул без закуси. В то же время мысли приобрели необыкновенную чёткость, и стоило ему подумать о стихах, в мозгу будто бы фейерверк взорвался, осыпаясь звёздным дождём поэтических образов, готовых ритмических строк и мгновенно рождавшихся рифм.

Поэт зачарованно смотрел на своего избавителя, а тот вдруг полез куда-то в глубины чёрного, свободного покроя, плаща, извлёк пластиковый файл и золотую паркеровскую авторучку.

— Так-то, любезный. Долг, как известно, платежом красен. Услуга за услугу. Вот здесь, внизу, свою подпись черкните.

Ловко выдернув из пластиковой папочки листок, он протянул его Сбруеву.

— Что это? — настороженно взял в руки бумагу Ферапонт.

— О, это акт передачи вашей бессмертной души в моё вечное личное пользование! — строго заявил человек в чёрном. А когда поэт отшатнулся в ужасе, засмеялся добродушно, искренне, и до слёз. — Ох, уморил… поверил ведь! — и посоветовал весело: — Да вы текст-то прочтите. Это — заявление представителей зеленоборской интеллигенции, преимущественно гуманитариев, с одобрением начала разработки нефтяного месторождения в Заповедном бору. Что, в свою очередь, приведёт к небывалому расцвету культуры и на территории вашего района, и всей Южно-Уральской области!