Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме» - [40]

И если, нашей веры чтя законы,

Ту девушку ты взять захочешь в жены, —

Два рода превратятся в род один,

Кайсару внуком станет шахский сын.

Процарствует он много лет спокойных,

Не думая о мятежах и войнах.

Царил Пируз и правил Хушнавоз

Но где они? Их жизни вихрь унес.

Как будто длинный день пролег меж ними,

Наполненный страданьями одними!

Нас поучал Иисус: в источник бед

Вступает царь, нарушивший обет.

Кто видит в справедливости обузу, —

Тот глуп и жалок! Вспомни-ка: Пирузу

Не помогал ли честный Хушнавоз,

Укрыв его престол от бурь и гроз?

Но с другом поступил Пируз жестоко

И в битве стал добычей злого рока:

Он потерял и войско, и престол,

Когда путем бесчестья он пошел.

Ты молод, не постиг науку власти.

Когда тебя влекут покой и счастье,

Пойми: не терпят рать, народ и двор

Того, кто нарушает договор.

С ним не дружи: чужой иль соплеменник,

Не заслужил и савана изменник!

Теперь, узнав желание мое,

Храни в уме послание мое

Ты от строки начальной до конечной,

Пришли ответ на мой привет сердечный.

Скрой от писца сокровища души:

Ответ своей рукою напиши,

А я тебя от горестей избавлю,

Оружье, войско и казну отправлю.

Да будут все, кто мил тебе, в чести,

А ненавистников своих — прости:

Из сердца зло гони ты неустанно

Во имя милосердного Яздана.

Насилие за силу не прими,

Не будь жесток с подвластными людьми,

Не зарься на чужое достоянье:

Прекрасно только доброе деянье.

Благоустрой державу и народ,

Опорой будь голодных и сирот,

Дарообильный и великодушный,

Дай кров — бездомным, нищим — хлеб насущный.

Когда ты станешь светом для сердец,

Никто не посягнет на твой венец.

Будь стражем бдительным родного края,

Врагов не бойся, мир оберегая:

Тех шахов осеняет благодать,

Кто радость мира может охранять

Народ иранский подружи с румийским,

И станешь мне из близких самым близким!

Лишь высохла последняя строка,

Что царственная вывела рука,

Кайсар посланье за печатью спрятал, —

Он тайну сердца перстнем запечатал.

Когда с посланьем прискакал гонец,

Хосров сказал иранцам: «Наконец

Заря на небесах взошла иначе,

И обернулось к нам лицо удачи.

Кайсар прислал письмо, к добру влеком,

В его словах мы пользу обретем.

Он порешил, на благо нашим странам,

Пресечь вражду меж Румом и Ираном».

Те молвили: «Не ищем мы венца,

От мести мы очистили сердца.

Ты победишь, заботы сбросишь бремя,

И на земле твое прославят время!»

Был шаху по душе такой ответ.

Вновь засиял пред ним надежды свет.

Глава сорок третья Ответ кайсару от Хосрова с предложением дружбы и мира

Хосров на шелковой китайской ткани,

Пером, пригодным для таких посланий,

Излил слова о дружбе и любви, —

На языке писал он пехлеви:

«Пока я буду царствовать в Иране,

Я не потребую от Рума дани,

Добытые войною города

Кайсару возвращу я навсегда.

Еще скажу о девушке знатнейшей,

На свет рожденной матерью чистейшей:

Я буду счастлив, с ней судьбу связав,

Скрепив тем самым дружбу двух держав.

Когда назад отправишь ты посланцев, —

Тобой, кайсар, обласканных иранцев, —

Когда на помощь войско мне пришлешь, —

Пришли, в сопровождении вельмож,

И дочь свою, которой, по рассказам,

Судьба дала и красоту, и разум.

С тобой свяжусь я узами родства.

Так было — древние гласят слова —

При Каюмарсе, после — при Джемшиде, —

На них соседи не были в обиде.

Ты благородных вспомни храбрецов:

Пришел за Кай-Ковусом Кай-Хосров,

Сменялись венценосные владыки,

А был их предком Кай-Кобад великий:

Так справедливо правил тот мудрец,

Что волки стали братьями овец!

От тех властителей, сиявших миру,

Ведет черта к Бобаку Ардаширу.

Его звезда зажглась на небесах.

Он — предок мой, а я — законный шах.

Поэтому я слов не трачу даром, —

Клянусь, что буду я всегда с кайсаром.

Мы не питаем к вам враждебных дум:

Единство обрели Иран и Рум.

Теперь забудем о борьбе и мести,

Во всех делах теперь мы будем вместе».

Кайсар, от шаха получив ответ,

Созвал мужей сановных на совет,

К ученым обратился и к вельможам:

«Иран и Рум едины: мы не можем

От наших обещаний отступить.

Скажите, как нам надо поступить?»

«Ты — наш кайсар, покорство — наша доля.

Повелевай: закон — твоя лишь воля.

Мы — жалкие рабы, ты — господин,

Решаешь дело только ты один».

Так мудрые кайсару отвечали,

Прогнав его заботы и печали.

Глава сорок четвертая Харрод Бурзин открывает тайну волшебной статуи

Когда светильник солнечный исчез,

Зажглась звезда на куполе небес,

Кайсар, желая испытать иранцев, —

Познания и разум чужестранцев, —

Велел седобородому волхву

Подобную живому существу

Таинственную статую построить,

Ей облик дивной женщины присвоить.

И вот воссела на престол жена,

Красива, и нарядна, и скромна.

Вокруг нее — невольники и слуги,

У ног ее — наперсницы, подруги.

Она молчит. Грустны ее глаза.

Несмело по щеке бежит слеза.

Но щеки, словно яблоки, румяны,

А косы длинны и благоуханны,

Ресницы — мягкие, как облака.

И так она прекрасна и хрупка,

И так бессильно поднимает руку,

Что хочется ее развеять муку…

Был взор ее таких исполнен чар,

Что в восхищение пришел кайсар,

И щедро наградил он чародея,

Ни жемчугов, ни денег не жалея.

Ушел искусник, гордый от похвал.

Густахма властелин к себе призвал,

Сказал ему: «Послушай, муж великий,

О дочери моей прекрасноликой.

Она росла, как вешний цвет мила.

Пора ее замужества пришла.

Мечтал о ней мой родич, юный воин.