Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг. - [22]
УПВИ также пыталось улучшить снабжение от наркоматов. В июле — августе 1943 г. планировалось «добиться добавочного питания спецконтингенту за счет хозорганов»[328], а удалось приравнять нормы выдачи хлеба проверяемым, задействованным в угольной промышленности, к таковым для вольнонаемных рабочих[329]. В марте 1944 г. для работающих «на угле» УПВИ также добилось выделения «100 грамм табаку ежемесячно из фондов комбината хорошо работающему спецконтингенту»[330].
Приказ НКВД № 00689 от 9/11 апреля 1943 г. предписывал «довести в 1943 г. вместимость лагерей для спецконтингентов до 100.000 человек», что предполагало дальнейшее расширение сети лагерей для военнопленных и «бывших военнослужащих»[331]. С этого момента в системе проверки начинают задействоваться ИТЛ системы ГУЛАГа. В июне первая тысяча бывших военнопленных поступает в Воркутлаг НКВД «с целью трудового использования спецконтингентов по угледобыче и шахтостроительству»[332]. Требовалось дать «фильтрантам» отдельные от заключенных помещения и «по возможности отдельные участки работ»[333]. Одновременно УПВИ полагало, что, «в целях сокращения расходов», создавать отдельные лагерные отделения в ИТЛ не следует. Средства на содержание проверяемых брались из фондов лагерей, от НКО в дальнейшем планировали получить «возмещение». Для руководства процессом создавались отдельные аппараты во главе с заместителем начальника ИТЛ «по спецконтингенту». В апреле предполагалось направить в Воркутлаг 1500, а в Интлаг 500 человек[334], в мае уже 2.000–3.000 и 1000 соответственно[335]. Однако в документах зафиксировано содержание до июля 1944 г. 919 «фильтрантов» только в Воркутлаге[336]. Остальные ИТЛ будут использоваться как часть системы проверки только в послевоенный период.
На совещании начальников УПВИ 1 июня 1943 г. Петров выдвинул новый принцип развертывания сети спецлагерей: «нужно будет переходить от массовой организации лагерей к их укрупнению по 500 и 1000 человек. Нужно пересмотреть, быть может кое-какие лагери стоит подсократить, там где соответствующие климатические условия — там нужно расширить, а там где их нет — ликвидировать, или перевести в другие места»[337]. Это явно шло вразрез с рекомендациями Хрулева в марте 1942 г. об оптимальном развертывании сети спецлагерей и было возвращением к первоначальной стратегии НКВД. Возможным это могло быть только в случае планируемого завоза людей, условия для чего создала реформа СПП. Также новый курс Петрова подразумевал, что лагеря будут иметь постоянное место дислокации, а не двигаться вслед за идущим на запад фронтом.
По плану, в первой половине 1943 г. УПВИ рассчитывало получить 50.000 трудоспособных военнопленных, однако таковых в лагерях оказалось всего 5.200 человек. В спецлагеря также вместо планировавшихся к завозу 19.000 поступило всего 7.100 человек. Планы УПВИ сорвало поражение советских войск на реке Миус и установившаяся на всем советско-германском фронте оперативная пауза. Более того, к 15 апреля из 43.975 «фильтрантов» в спецлагерях 24.474 уже успешно прошли проверку и подлежали направлению в военкоматы[338]. В связи с этим Петров докладывал о том, что целый ряд важных объектов остался без рабочей силы и просил «разрешить вопрос в Наркомате Обороны о возможности задержки спецконтингента (профильтрованных) в наших лагерях»[339].
Для удержания уже проверенных людей, после согласования вопроса Кругловым с НКО, 25 июля Петров приказывал всем начальникам спецлагерей «младший комсостав и рядовой состав… в райвоенкоматы не направлять без разрешения Управления <…> всех прошедших проверку через органы СМЕРШ лиц из числа спецконтингента, пригодных по имеющимся у них специальностям для работы непосредственно в лагере — отобрать и использовать в аппарате Управления лагеря, а также и лагучастков»[340]. Создалась ситуация, когда «спецконтингент», в том числе успешно прошедший проверку, мог содержаться в лагере несколько лет, что влияло на настроения проверяемых, политработу и ход проверки СМЕРШем.
Постановлениями ГКО «бывшие военнослужащие» активно передавались в постоянные кадры промышленности[341]. УПВИ прорабатывало «вопрос о порядке передачи важнейшим оборонным предприятиям профильтрованного через органы СМЕРШ спецконтингента на правах вольнонаемных рабочих»[342], т. е. о постоянной передаче в промышленность по мере завершения проверки, не требующей постановлений ГКО. Таким образом, шансы «фильтрантов» вернуться в ряды действующей армии резко снижались.
Летом 1943 г. создаются еще два производственных спецлагеря: Подлипкинский/Калининградский № 0303 в Подмосковье при заводе № 88 Наркомата вооружений[343] и Северо-Уральский/Бокситовый № 0305 в Коми АССР[344]. В июле находится применение и сохранившимся до этого момента старым спецлагерям. К примеру, производственные лаготделения создаются в Подольском лагере[345]. Выделяя рабочую силу местным предприятиям, спецлагеря обрастали многочисленными лагерными отделениями. Опыт организации производственных лагерей в этот период не всегда был успешным. Так, фактически не приступив к работе, закрылись Орский № 0312
