Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг. - [21]
Наступление советских войск на юге также привело к тому, что к апрелю 1943 г. Ханларский № 240 спецлагерь оказался переполненным, в связи чем было создано его отделение в Арджакенде[308]. Одновременно на севере была ликвидирована относительно компактная группа старых спецлагерей (Грязовецкий, Южский), вероятно, из-за их отдаленности от фронта, малого поступления проверяемых и экономической бесполезности. Суздальский № 160 был ликвидирован еще раньше — в ноябре 1942 г. вместо «бывших военнослужащих» в нем уже содержались военнопленные[309]. Таким образом, происходит общая оптимизация сети спецлагерей под влиянием изменившейся обстановки на фронте и перепрофилирование части из них для военнопленных армий противника.
В отчете по трудовому использованию подвластных УПВИ контингентов за май 1943 г. Петров в первый и последний раз поделил все производственные лагеря на три группы: для военнопленных, для спецконтингента и «смешанные». К последним он отнес Бекетовский, Рябовский № 75, Потанинский № 68, Вятлаг № 101 и Гриммский № 127[310]. Возможно, на тот момент в этих лагерях для военнопленных содержалось и некоторое количество военнослужащих Красной Армии. Подобное смешение в то же время наблюдалось и в Урюпинском, и, надо полагать, в других спецлагерях, о завозе военнопленных в которые было объявлено приказом НКВД № 00398 от 1 марта 1943 г.[311]. Например, после закрытия Бежицкого № 252 лагеря в мае 1944 г. в нем до октября 1944 г. еще содержались «фильтранты»[312]. После закрытия Краснодарского спецлагеря в июне 1944 г. на его базе оставили лагерное отделение на 1.000 человек[313], подчинив его Армавирскому лагерю для военнопленных № 148, в котором они находились до октября этого года[314].
Такие задержки военнослужащих, очевидно, были связаны с производственными обязательствами спецлагерей. Нахождение лагерей для военнопленных и «фильтрантов» в ведении одного ведомства способствовало маневрированию людскими ресурсами. В конце июля 1943 г. небольшое лаготделение из проверяемых создается в Нижнетагильском отделении Монетно-Лосиновского лагеря для военнопленных № 84 (позднее — самостоятельного Нижнетагильского лагеря для военнопленных № 153) «для выполнения работ по монтажу домны на Новотагильском металлургическом заводе»[315]. Хотя предполагался относительно кратковременный характер работ, более 500 «фильтрантов» использовалось на Тагилстрое НКВД по меньшей мере до февраля 1945 г.[316].
В целом, начиная с весны 1943 г., усиливается экономическая мотивация при развертывании спецлагерей. В конце марта создаются два производственных лагеря: приказом НКВД № 00598 Люберецкий № 0201 и приказом № 00602 Ветлужский № 0209, первый — «для использования спецконтингента на работах на Люберецком заводе № 7111 НКМВ», второй — «на работах Унжлага НКВД»[317].
К концу мая создаются еще несколько чисто производственных спецлагерей. Славгородский № 0301[318] и Березниковский/Кизеловский № 0302[319] развертывались в азиатской части страны. В районе Кизела организовать спецлагерь планировалось еще в феврале[320], в мае в Березниковском лагере для военнопленных № 241 уже содержалось 2000 «бывших военнослужащих»[321], что привело к появлению приказа НКВД о создании в его составе отдельного отделения для «спецконтингента»[322], однако через три дня все-таки решено было развернуть «для лучшего использования спецконтингента» самостоятельный спецлагерь.
Из новых производственных спецлагерей близко к линии фронта располагался только Шахтинский № 048 в районе Ростова-на-Дону. Приказ о его создании, видимо, отсутствовал, в более поздней документации УПВИ в качестве такового будет указано постановление ГКО № 2798с от 30 января 1943 г., которое предписывало «обязать НКВД (Берия) организовать для работ на шахтах Донбасса лагерь на 5000 спецконтингента и военнопленных»[323]. По сведениям С.П. Сигачева, лагерь был открыт в конце апреля[324]. Первый из выявленных в ходе подготовки настоящего исследования документов о работе лагеря (приказ об изменении штатов), датирован 10 июля 1943 г.[325].
Развертывание спецлагерей в глубоком тылу привело к частичному изменению системы их снабжения. С 1 мая 1943 г. обеспечение таких лагерей самым необходимым (продовольствием и фуражом) было возложено на окружные управления военного снабжения НКВД[326]. Часть расходов по содержанию проверяемых должны были взять на себя использующие их в качестве рабочей силы хозяйственные объекты. Соответствующие требования прописывались в договоре о предоставлении рабочей силы, заключавшемся между спецлагерем и предприятием. Его текст часто становился предметом торга. Так, ОСМЧ-14 Наркомата строительства хотел, чтобы «продолжительность рабочего дня для контингента лагеря и число выходных дней устанавливались в соответствии с условиями прочих рабочих», а руководство спецлагеря № 0108 выступало за другую формулировку: «лагерь согласен установить продолжительность рабочего дня для с/к, как и для вольнонаемного состава рабочих, т. е. 10 часов, при условии, если хозорган норму питания для с/к доведет до норм получаемых вольнонаемным составом рабочих»
