Шепоты старой усадьбы - [5]

* * *

Частенько доводится читать в различных книжках: «А утром все страхи ее покинули». Или «При лучах солнца она уже смеялась над собственным испугом, теперь все казалось таким безобидным» и тому подобное. Так вот, ничего похожего со мной не произошло. Наоборот, все последующие за прогулкой семь с половиной часов до момента пробуждения меня не отпускали жестокие кошмары. А когда я открыла глаза и увидела, где нахожусь, я поняла, что все, что предшествовало сну, было реальностью, и от этого мне стало только хуже.

— Это я разбудила, да? — напрасно сокрушалась Галина Викторовна, шурша пакетом с дешевым печеньем и наливая кипятка себе в кружку. — Старалась не шуметь, но…

— Все нормально, — хмуро ответила я и потерла лицо, пытаясь избавиться от дурных мыслей. Может, все-таки показалось, а? Ну откуда здесь детский смех? Откуда пляшущие возле церкви тени?

— Раз уж проснулась, налить тебе кофейку? Только у меня дешевый, растворимый.

— Предпочитаю чай, — спокойно ответила я, медленно поднимаясь с раскладушки.

— Ой, — смутилась женщина, — у меня его нет.

— Ничего, у меня есть!

Я заставила себя открыто улыбнуться этой заботливой, добродушной женщине. Она не виновата в том, что я плохо спала.

Я полезла в сумку и достала упаковку чая, кружку и пару шоколадок, до которых не добралась вчера, и водрузила на стол, предложив ей угощаться.

— Нет-нет, — смущенно затараторила она, отказываясь, — я этого не люблю, мне привычнее печеньице. Из топленого молока. К тому же от сладостей может развиться диабет! Знаешь, в моем возрасте стоит бояться таких вещей.

— Это не сладкая плитка, а качественный горький шоколад, он полезен.

— Тем более не буду! — замахала Галина Викторовна толстоватыми руками. — Дорогой, поди! Да и вообще, не люблю я его.

Я пожала плечами, мол, насильно мил не будешь, и пошла умываться.

Санузел располагался прямо возле лестницы. В раковине, по счастью, была горячая вода. А у меня с собой имелись зубная щетка, паста и полотенце. Выйдя из помещения, я уже сделала шаг к холлу, затем передумала и решила присмотреться к лестнице.

Итак, она была спрятана от коридора белой крашеной дверью со стеклянными вставками. Одна створка была приоткрыта. Всегда ли, или только сейчас — поди узнай. Я вышла на площадку и оказалась сразу возле ступенек. Они совпадали цветом с полом — серый разных оттенков, это была старая советская плитка под мрамор.

Значит, с этого места раздавались шаги ночного призрака. Он вышел из двери в коридор и направился в сторону холла, где был замечен напуганной вахтершей в зеркале. Перекинув полотенце через плечо, я присела и начала исследовать пол. Конечно, на таком полу сложно вообще что-то увидеть, но я надеялась, вдруг мне повезет.

На площадке свет был хуже, чем на самой лестнице, поэтому здесь я ничего не обнаружила. Но призрак — или кем он там на самом деле являлся — спускался сюда со второго этажа, значит, можно попытаться поискать следы на ступеньках: туда проникал свет окна, находящегося между пролетами. Я стала медленно подниматься по лестнице, внимательно разглядывая то, на что ступали мои ноги. В какой-то момент я различила блеклые следы грязи, может, это от обуви? Чтобы проверить догадку, я присела на корточки. Держа в одной руке и щетку, и пасту, второй потянулась к загадочному следу.

— Что ты делаешь? — раздалось откуда-то сзади.

Я вздрогнула, да так, что полотенце сползло с плеча и устроилось у меня на коленях. Обернувшись, узрела Галину Викторовну.

— Здесь грязь, — переведя дух, показала я глазами на заинтересовавшее меня место на полу.

— Да, — сразу успокоилась Сударышева, — уборщица уже третий день не приходит, так как дворец закрыт для посещения. Ты иди, завтракай, а я тут быстренько полы протру. В туалете у нас тряпка и ведро для таких случаев.

— Вы не поняли, — покачала я головой, поднимаясь. — Откуда здесь взяться грязному следу, если вы сами дальше первого этажа не поднимаетесь? Не ваш ли призрак его оставил?

Женщина в задумчивости перевела взгляд на ступеньку. Пожала плечами.

— Не знаю, Анечка, это же могло быть после того, как уборщица помыла полы. Сотрудники еще долго какие-то вещи перевозили.

— Ясно, — взгрустнула я. Попытка вывести нечистый дух на чистую воду не удалась. А жаль… Он бы сразу очистился. А вода бы вот загрязнилась. М-да, зря я не филолог, обожаю каламбуры. — Идемте пить чай.

* * *

Через полчаса вахтерше на пост позвонили. Оказалось, что в усадьбу прибыл специалист по сверхъестественным явлениям, о котором она говорила мне вчера. Сударышева поблагодарила охранника на воротах за сообщение и сама вышла встречать гостя — как было и со мной.

Прошло около двух минут, и очам моим предстал симпатичный парень, темноволосый, не очень высокий, довольно худого телосложения. То ли по этой причине, то ли по какой-то невинности, занимательной и явственно читаемой в чертах его лица, он выглядел не старше двадцати, хотя интуитивно я понимала, что ему больше.

— Анечка, знакомься, это Анатолий Ткаченко, эксперт по привидениям.

— Энтузиаст московского подразделения группы «Охотники за привидениями», если быть точнее, — смеясь, представился он и протянул мне, сидящей за столом в компании кружки чая, свою приятную, ухоженную ладонь.