Шепоты старой усадьбы - [6]

Я пожала ее, почему-то подумав о том, какая она комфортно-теплая. Даже отпускать не хотелось. А еще я зачем-то всерьез начала думать о том, почему он смеялся. Видимо, формулировка Галины Викторовны показалась ему забавной. Или далекой от реальности, ведь слово «эксперт» в иерархии компетентности стоит явно на десяток пунктов выше какого-то «энтузиаста».

Сударышева улыбнулась, глядя на нас со стороны, и продолжила знакомить:

— А Анечка у нас специалист в области культурологии. А также, истории. Она столько всего уже рассказала мне про бывших владельцев усадьбы!

— Да что вы? — обрадовался парень, глядя попеременно на нее и на меня. — Такой человек будет мне весьма полезен. Вы окажете мне помощь в поисках, Анна?

— В поисках чего? — сразу напряглась я.

С удивительно мягкой, но крайне самоуверенной улыбкой он ответил:

— Сверхъестественного, конечно. Чего же еще?

— Ах да, — заулыбалась я. — Окажу вам такую честь, куда уж деваться. Цели прибытия у нас так или иначе совпадают.

— Угу, только вот… — он поставил рюкзак на стул и расстегнул молнию, — методы — вряд ли.

Анатолий извлек и продемонстрировал загадочный удлиненный серый прибор с круглым желтым набалдашником и небольшим экраном, монохромным, как у старых мобильных телефонов.

— Что это? — изумилась Галина Викторовна и попросила подержать.

— Простите, не могу, — мягко отказал он. — Это измеритель уровня электромагнитного фона, с ним нужно быть очень аккуратным.

— Поняла-поняла, — сразу отступила на шаг Сударышева, — больше не пристаю.

— Такими вещами я действительно не пользуюсь в повседневной жизни, — согласно закивала я. — Хотите чаю?

— Не откажусь, — просветлел Ткаченко, источая в атмосферу незримую, но ощутимую энергию благодарности, — только для начала поработаю. — Я равнодушно пожала плечами и вернулась к чаю, а парень обернулся к пенсионерке. — Вы будете так любезны показать мне место, откуда доносятся подозрительные звуки?

Женщина с печатью невыносимой скорби на лице отрицательно покачала головой. Пояснила:

— Не могу, Толенька. Не стану я туда подниматься! Вот ни ногой больше! Я ж вам не успела главное-то рассказать. То, что позавчера случилось, поздно вечером.

— Что такое? — заинтересовался специалист по мистике.

— Оно же спускаться начало впервые… — Она понизила голос до шепота и, с опаской оглядываясь на проход, словно дух Матвея Мамонова мог ее подслушивать, добавила: — Я видела его! Собственными глазами.

— Так-так-так… — Анатолий растерялся и почесал затылок свободной от прибора рукой. — Что же вы мне не позвонили, а? Галина Викторовна, разве так можно? Сразу надо было…

Женщина стыдливо опустила глазки.

— Да я решила, раз вы все равно приезжаете, что я буду лишний раз трубку терзать. Приедете — и расскажу все сразу.

— Ладно. Я пойду один.

Сударышева подробно объяснила, куда идти, и дала ключи.

— Осторожнее там! — вдогонку крикнула парню пожилая вахтерша и посмотрела так, словно прощалась. Затем села рядом со мной и уже совершенно другой интонацией спросила: — Аня, ведь ты не замужем?

— Нет. А что?

— Как что? Кандидат, — кивнула она в сторону коридора, где пару секунд назад скрылся из вида будущий труп. Ну то есть по ее мнению. Я-то была уверена, что его поход закончится благополучно.

— Мне кажется, я его старше.

— По телефону сказал, что ему двадцать четыре. Да кто сейчас на возраст-то смотрит? Ты вот на свои двадцать шесть совсем не выглядишь. Я как тебя увидела — удивилась донельзя. Я-то помнила тебя только по старым фотографиям. Ты там еще светленькая была.

— Да. Надоело, что мужчины воспринимают меня как глупую блондинку, — пожаловалась я. — Вот и перекрасилась.

— Ну правильно. Темненькой тебе идет. И главное, что не черная совсем. А то сейчас молодые как-то красятся — ужас. В иссиня-черный какой-то. И глаза всё черным замазывают — жуть. А у тебя цвет как натуральный.

— Темно-коричневый, — кивнула я. — До этого пробовала что-то поярче, но мне не идет.

— Не надо ярче! Вот так хорошо. Прям хоть сейчас замуж отдавай. — Как и водится в таких случаях, я легонько покраснела и скромно заявила, что мне пока рано об этом думать. — Да ладно рано-то! В наши с Марьей годы уже бы старой девой считалась. — Тут она решила, что ляпнула что-то не то. — Прости, дочка, не обращай внимания… Марья-то как относится к тому, что ты не замужем?

Я пожала плечами.

— А что она сделает?

— И то правда. Вы ж какие, молодые. С вами не поспоришь. — Галина Викторовна секунду-другую помолчала, словно обдумывая, уместно ли проявлять любопытство, и все же спросила: — Она говорила, что богатый за тобой какой-то ухаживал, но вроде араб. И в свои эти… как их… Эмираты увезти пытался на ПМЖ. Что ж с ним-то, не сложилось? — Я молчала, глядя в столешницу. — Доча, не переживай, ну их на фиг, этих иностранцев… Я уж Марье не стала тогда говорить по телефону, думаю, чего лезть буду… Но раз мы познакомились лично, я тебе так скажу. Русский мужик хоть и дурак, и лодырь, и закладывать за воротник любит, а все ж таки лучше заграничного. От них не знаешь чего ждать, понимаешь, в чем дело? А наш-то как на ладони весь. Открытая книга. Ну так что? Забудешь про своего араба, посмотришь на Толеньку, а? — Она подмигнула. Ну точно в детском саду, ей-богу.