Уэбстер Флэгг бережно подсыпал землю из садового совка на корни азалии — он имел полное право называть эту землю своей собственной. Некоторые считали, что азалии на заднем дворе не приживутся, но он не обращал на них внимания. В его жизни на безнадёжной, казалось, почве вырастали такие огромные цветы, что никто бы не поверил.
Флэггу принадлежал этот двор, который он превратил в сад одной силой своего желания; владел он и двумя соседними многоквартирными домами.
Старому негру давно перевалило за шестьдесят, и он намеревался полностью насладиться привилегией преклонного возраста, так что уборкой занимался дворник, финансовыми делами — агент по найму, а ему оставалась лишь радость быть домовладельцем.
Жилой комплекс «Резерфорд Флэтс», расположенный в престижном Ист-Энде, достался старику в наследство от благодарного хозяина. Забавно, что работа в услужении принесла ему наибольшее вознаграждение, хотя была не самым любимым его занятием. Зато игра на сцене — от любительских площадок до настоящей оперы — оставила после себя только приятные воспоминания. Например, однажды мистер Беласко лично настоял на том, чтобы изменить место действия пьесы и сделать дворецкого не англичанином, а цветным…
Воспоминания были прерваны настойчивым звонком в дверь.
У кого-то из жильцов проблемы, — подумал он, пытаясь угадать, у кого именно. — Неужели протекающий кран на четвёртом этаже опять дурит? А может, снова ссора на третьем?
Его подручные легко улаживали протечки и ссоры, но он сам не мог не чувствовать причастности к тому, что случалось с каждым жильцом.
Жильцом? Нет, с любым человеком. Мистер Флэгг питал неподдельный интерес к людям и людским проблемам.
Это оказался вовсе не жилец «Резерфорд Флэтс», а бывшая соседка по Гарлему, Стелла Уигс, дочь старого друга, с которым они работали во Флориде носильщиками. Она представилась, и совершенно напрасно.
— Я тебя помню, Стелла, — приветливо кивнул старик. — Проходи и снимай пальто.
Он включил пару ламп. Единственным недостатком его похожей на сад квартиры был недостаток света. Он бы хотел, чтобы посетители могли как следует рассмотреть и восхититься его владениями, особенно фотографиями коллег по театру и развешенными в рамках программками с автографами.
Явно слишком погруженная в свои проблемы Стелла всего этого просто не заметила.
— Чему обязан удовольствию? — этой фразой старик побудил её к разговору.
— Мистер Флэгг… — тон её был предельно уважительным. — Надеюсь, вы меня простите за беспокойство, но папа говорит, что лучше вас никто не разберется в тайнах, вот я и пришла.
— Тайны? — Боевая лошадь заслышала звук трубы.
— Да, сэр. Папа не устаёт рассказывать, как вы раскрыли тайну убийства мистера…не помню, как его…
— Мистера Резерфорда, — подсказал старик. — Эти дома названы по его фамилии. Он мне оставил их по завещанию. Похоже, это судьба, верно? Как будто он предчувствовал, что я узнаю, кто и почему его убил.
Стелла содрогнулась.
— Не говорите о предчувствиях, — попросила она, затем объяснила, что и у неё они случались.
Дело касалось её работы в качестве приходящей прислуги.
— По крайней мере, я ею была, — добавила она, — а теперь не знаю. Скажите, мистер Флэгг, в ваши годоы хозяева когда-нибудь меняли замки при вас?
— Никогда, деточка. Это могут делать лишь тогда, когда думают, что ты воруешь спиртное или что-нибудь ещё, а со мной такого не случалось.
Только теперь он понял, что поставил под сомнение её профессиональную честность, и поспешил добавить:
— Конечно, с тобой тоже, если ты дочь своего отца.
— Так и есть, но они, верно, этого не знают. Они могут думать, что я сделала что-то дурное, но я-то лучше знаю. Это, наверно, кто-то из тех…
— Из тех?
— Я о племянницах.
— Чьих?
— Мистера Аттербери. У него три шикарных племянницы, прямо кинозвёзды.
Они живут вместе с ним?
Нет, но они там хозяйничают. Я два месяца убирала у мистера Аттербери, и какая-нибудь из них постоянно там торчала. Держу пари, всё это очень странно.
А как он выглядит?
Мистер Аттербери? Никогда его не видела. Знаете, так бывает с много работающими людьми.
Старик знал. Какое-то время он служил у человека, который общался с ним записками и оставлял на столе деньги. Ситуация его и забавляла, и раздражала, потому что он потратил слишком много времени, пытаясь составить портрет своего хозяина. Можно быть довольно близко к разгадке, но терять на это время жалко.
Но ты должна хоть что-то знать о нём, — настаивал он. — Молодой он или старый? Что он ест на завтрак?
Я просто работала, — бесстрастно ответила Стелла, — и следила, чтобы он не портил вещи миссис Фостер.
Миссис Фостер? Кто это?
Это моя настоящая хозяйка, домовладелица, как и вы, но сейчас она отдыхает в Европе. Мистер Аттербери снимает у неё квартиру, но она бы на это не согласилась, если бы он меня не нанял, хотя делать мне там особо нечего. Поверенный миссис Фостер следит, чтобы я туда приходила и чтобы меня не обижали. А если нет — мистер Аттербери в два счета оттуда вылетит. Я предпочла бы пожаловаться поверенному, а не надоедать вам, но его нет в городе.
Ты мне вовсе не надоедаешь, девочка.
