Шашечки и звезды - [18]
Подобные мысли мелькали в этот момент и в голове Скибины. Его охватило беспокойство — он ведь значительно моложе, и опыта у него меньше. Славек нервно посматривал на густеющий снег.
Оба, как по команде, увеличили расстояние между машинами. Скибина теперь видел перед собой в заметно густеющей вьюге неотчетливо темнеющую точку.
«Это самолет Еремина. Только бы не потерять его из виду», — лихорадочно думал он. Расстояние между ними не уменьшалось.
Слабые контуры самолета ведущего растворились в пелене снега. Скибина остался один. Вокруг кабины самолета танцевали густые хлопья, деловито перемалываемые лопастями винта. Беспросветная плотная белая масса поглотила самолет Еремина. Славек теперь не видел ничего, кроме приборов. Его охватило мучительное чувство одиночества. Для него это чувство было совершенно новым и очень неприятным. Он один в кабине самолета, ослепленный, лишенный радиосвязи с ведущим и землей, беспомощный…
Но уже через минуту он осудил себя за слабость и попытался успокоиться: «Ну и что с того, что вьюга? Ведь не вечно же она будет продолжаться, когда-то наконец прекратится…»
Скибина с беспокойством взглянул на прибор, показывающий уровень горючего, и с облегчением вздохнул. Бензина хватит надолго.
Снежная стена, разрезаемая винтом, вновь сомкнулась, плотно окутала машину. Руки пилота сильнее сжали ручку управления. Взглядом он безуспешно пытался пронзить плотную белую массу, окутывающую самолет со всех сторон. Оба пилота, хотя и отличающиеся своим опытом и умением, испытывали теперь самое худшее, самое опасное чувство — кризис доверия к показаниям приборов. Каждый мысленно задавал себе почти одни и те же вопросы: «А если кроме радиостанции отказали и некоторые другие бортовые приборы… Не врет ли авиагоризонт, показывающий положение самолета? А высотомер? Может, я лечу ниже, чем он показывает?»
Видимость давно равнялась нулю, и не было надежды на то, что вьюга окончится. Нервное напряжение возрастало. Каждый из пилотов старался идеально вести свой самолет, придерживаясь постоянного курса, высоты и скорости. Каждый знал, что вторая машина тут же, рядом. Только где именно? Впереди? Сзади? Справа или слева? А может, как раз надо мной? А возможно, я лечу точно над ней? А если это так, то какова разница в высоте?!
Славек с беспокойством оглядывался. На лбу его выступили крупные капли пота. Он нетерпеливо вытирал их перчаткой, но это не помогало. Осматривался по сторонам и опять до боли в глазах напряженно вглядывался вперед. Однако ничего не было видно.
— Будто посадили в вату! — беспокойно бормотал пилот.
Ему вдруг показалось, что он летит спиной вниз. Со страхом бросил взгляд на «авиагоризонт», однако тот показывал нормальное положение. Славек легонько подвигал ручкой и почти не почувствовал крена машины, но «авиагоризонт» тут же отреагировал легкими отклонениями от уровня. Пилот облегченно вздохнул. Как хорошо, что он запомнил рекомендации и советы старших товарищей на случай потери ориентировки в пространстве!
Но это еще не все… Его охватил новый, не ведомый до сих пор страх. Показалось, что самолет завис неподвижно посреди клубящегося, бурлящего океана снега. Летчику хотелось как можно скорее вырваться из этого белого мрака, в котором он чувствовал себя слепцом. Казалось, что нервы больше не выдержат. Но приборы легким подрагиванием стрелок докладывали ему, что все механизмы самолета работают нормально. И это успокаивало.
Славек смотрел на карту, быстро в уме рассчитывая пройденную трассу. Это немного отвлекало его от волнений. Внезапно созрело решение сделать разворот влево на 90 градусов. «Только бы мы не столкнулись в воздухе…» — подумал он.
Послушный «як» вошел в разворот. Цифры компаса передвигаются, сигнализируя об изменении курса. Пилот выровнял машину… и вдруг заметил, что снег начал редеть, и самолет наконец вышел из облака.
Скибина вздохнул полной грудью. «Ну, выкарабкался. А было паршиво… Как хорошо, что взял себя в руки и не ударился в панику».
Пилот испытывал такое ощущение, словно выплыл на поверхность после того, как глубоко нырнул в мутную воду. Хотелось даже фыркнуть и замотать головой, чтобы стряхнуть с себя капли воды. А может, это просто выступившие на лбу капельки пота? Он сразу же внимательно осмотрелся в поисках своего ведущего… Однако Еремина нигде не было видно.
Внизу вырисовывались четкие контуры полей, изрезанных рощицами. Радуясь, что он наконец-то выбрался из этой ужасной вьюги, Славек снова начал волноваться, потому что никак не мог определить свое местонахождение. Он быстро рассчитал трассу и постарался найти на карте, где находится. Огляделся, пытаясь найти внизу характерные ориентиры. Радиостанция все еще бездействовала, следовательно, не было возможности связаться с уже близким, очевидно, аэродромом и попросить помощи. Пилот почувствовал, как у него на лбу опять выступил пот… Согласно плану полета он должен приземлиться в Прилуках не позже чем через пятнадцать минут! Только бы хватило горючего…
В это время Еремин пытался обнаружить своего ведомого. Из вьюги он вышел немного раньше, чем Скибина. Быстро включил радиостанцию и установил связь с Прилуками.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.