Шашечки и звезды - [17]

От полустанка бежали люди, с удивлением разглядывая приземлившиеся самолеты. Они махали руками и шапками, что-то кричали. Но Пономарев уже успел прочитать название полустанка и сориентировался, где они находятся. Он опустил фонарь кабины, прибавил газ, и машина медленно покатилась по полю. За ним тут же двинулся Красуцкий, и вмиг оба были в воздухе, а через десять минут уже приземлились в Карловке.

Полеты закончились. Опустились ранние зимние сумерки. На командном пункте летчиков нетерпеливо дожидался майор Полушкин. Он подошел к вышедшим из машины пилотам и покачал головой.

— Ну что, Пономарев? Опять надо будет докладывать командиру полка?

Миша — пилот отважный и опытный, уже не однажды случалось ему побывать в огне, однако по коже пробегали мурашки, когда приходилось переступать порог кабинета подполковника Соколова. Пономарев доложил и остановился тут же у двери, ожидая очередной бури.

В этот день Соколов был в хорошем настроении: полеты удались, полк налетал в целом 56 часов, что при такой погоде было большим достижением. Поэтому разговор с командиром завершился довольно благополучно, он даже не напомнил пилоту о его предыдущей провинности.

НАД СТЕПЯМИ УКРАИНЫ

Метеосводка на 19 декабря звучала оптимистически. Состояние погоды с утра тоже радовало. Облачность переменная, слой туч проходил на высоте от 800 до 4500 метров. Видимость восемь — десять километров. В 7 часов утра термометр показывал минус пять градусов по Цельсию.

Подполковник Соколов улыбнулся дежурному телеграфисту с метеорологической станции. «День обещает быть летным», — подумал он.

Согласно вчерашним наметкам пилоты должны были выполнять полеты по трассе в радиусе 150—200 километров от аэродрома базирования. Главные трассы — в направлении будущего пути полка на фронт, через Миргород и Прилуки.

С рассвета аэродром оглашался басовитой песней двигателей самолетов. Полетами сегодня руководил командир полка.

Пара Еремин — Скибина заняла места в кабинах своих «яков». Около 7.30 они вырулили на старт. Оторвались от земли почти одновременно. Ведущим был Еремин. С увеличением высоты горизонт расширялся. Миновали речку Орчик и за небольшим лесочком на ее западном берегу изменили курс на 90 градусов.

Славек взглянул на высотомер. Он показывал двести метров. «Пожалуй, идем низковато», — подумал он, но ничего не сказал, так как курс и высоту полета всегда задавал ведущий. Ведомый должен был приспосабливаться к нему.

А между тем Костя летел над строениями Карловки и внимательно осматривался. Наконец заметил что-то заинтересовавшее его и отошел от прежнего курса. Да, под ними была полковая санчасть, а перед нею стояло несколько человек. Среди них в утреннем свете виднелась фигура женщины в белом халате. Женщина энергично махала белой косынкой.

Костя усмехнулся, в ответ на приветствие покачал крыльями и взял курс на Полтаву. Набрал высоту до шестисот метров. Мелькающие под ними дома, дороги, автомобили заметно уменьшились в размерах. Зато вокруг открылось широкое поле обзора.

«Видимость сегодня отличная, — подумал Еремин. — Километров десять. Не будет проблемы с прокладыванием трассы полета».

Взглянув на приборную доску, он убедился, что все в порядке. Скорость 400, высота 600, курс на северо-запад. Прошли Полтаву, живописно расположенную на небольших возвышенностях по берегам реки Ворсклы. Моторы работали равномерно.

Ведущий включил радиостанцию.

— Перед нами Миргород, — передал Еремин ведомому.

Но что это? В наушниках вместо обычного «понял» странная тишина. Еремин дважды повторил короткий текст. Опять тишина, слышны только шум и далекий треск. Неужели Славек так задумался, что не реагирует на голос командира? Костя оглянулся и увидел: хорунжий Скибина ведет самолет уверенно, разглядывая время от времени незнакомую местность.

Миргород уже позади. Теперь Еремин легко отошел в сторону и взял курс 180 градусов. «Только бы Скибина не повторил этот маневр, — заволновался ведущий, — иначе не договоримся». Через минуту он успокоился — ведомый продолжал лететь напрямик. Еремин вновь взял курс 180 градусов и после этого разворота оказался сразу же за своим ведомым. Подошел к Славеку, который пока что не понял странного маневра командира и с любопытством посматривал на машину товарища. Какое-то время летели они крылом к крылу. Еремин жестами показывал, что радиосвязь с ним прервалась. Славек смотрел, не понимая сигнала ведущего.

— А чтоб тебя! — заворчал Костя. — Радиостанция, понимаешь? Радиостанция села! — крикнул он громко, словно тот мог его услышать. Он показал рукой на ухо и отрицательно покачал головой.

Наконец-то! Скибина, очевидно, понял, в чем дело, махнул рукой и тоже показал на шлемофон. Договорились! Ведущий с облегчением вздохнул и опять вышел вперед. Покачал крыльями и оглянулся. Скибина повторил маневр. Все в порядке! Теперь он будет лететь за Костей и выполнять все точно, как он.

Чувство облегчения было недолгим. Небо впереди начало хмуриться, в воздухе появились первые снежные хлопья.

«Хорошенькая история! — подумал Костя. — Полет во время вьюги — малоприятная вещь, а без радиосвязи тем более…»