Шахта - [4]
Валек: Когда-то была работа. Теперь безработица. Когда снова будет работа? Когда королева приедет, да?
Зеленый: Пан Валек! Обделаем дельце. У меня тут, знаете ли, динамо. Настоящее, солидное, современное, знаете ли, динамо. Новенькое! Динамо. Семь «рябчиков» вы мне дайте. Динамо. Я у вас тут вытащу эти десять «рябчиков», о которых мы сторговались. Пан Валек, а два «чирика» вы не одолжите еще? Я отдам, пан Валек, отдам эти три «чирика», ведь я всегда отдаю, да?
Валек: Холодно как-то, твою мать. Вроде тепло, а холодно. А по сути холодно вместо тепло.
Зеленый: Ну, так я одолжу у вас эти пол «лимона», одним словом, и отдам, как только заимею и вам в следующий раз принесу, знаете ли, новенькую цепь, я тут видел где-то в куче лома, так я вам принесу. Цепь.
Песик: Вррр….
Валек: Он не кусается, жалко, что не кусается, он же натаскан на чужих, чтоб сторожил, чтоб ни один чужой не муштровал город.
Валек: Что? В храм идешь? Апорт! Нет смысла. Я, как был такой молодой, как ты, тоже ходил. Ничего это не дало. Нет смысла.
Адик: Я иду не в храм. Я к ней иду. С ней иду встречаться.
Валек: Ладно, ладно.
Адик: Ты будешь моей девушкой? Скажу ей честно, прямо.
Валек: Сделай-ка громче, громче сделай.
Адик: Дед, телевизор испорчен. Испорчен телевизор.
Песик: Ауу…
Валек: Что? Тихо, пёс. Громче сделай.
Песик: Аууу…
Валек: Тихо, не ты. Слышно плохо, почти ничего.
Адик: Испорчен. Не работает. С ней иду. С тобой иду встретиться. Юлька…Юлька, ты будешь моей девушкой? Ты будешь…
Валек: Ты сам испорченный, ты. Громче, я сказал
Песик: Ауу….
Валек: Не ты, тихо!
Адик: Громче, и как, если испорчен.
Валек: Ну, сразу лучше.
Адик: Что он видит, что он там видит. Этот мой дед.
Валек: О, черт, надо же… Афера, афера
Адик: Дед, знаешь что?
Валек: В теленостях, об афере говорят.
Адик: Юлька? Ты будешь со мной? Нет, будешь — это слишком обще… Что это вообще значит.
Валек: Теленовости — лучшая передача. Остальное ни к черту.
Адик: Дед, я влюбился, черт. Влюбился!
Валек: Смотри, смотри, королева.
Адик: Королева.
Валек: Сразу видно! О королеве говорят в теленовостях.
Песик: Ауу…Писать хочется, выведи меня на улицу, а то я тебе сейчас стенки описаю. Писать хочется чертовски.
Королева: Простите, у вас есть носовые платочки?
Валек: В таком театре ни разу не был я!
Королева: Простите, у вас есть носовые платочки? Простите, мне надо выплакаться. Ааа…
Король: Всё?
Королева: Да. Мне надо так вот иногда поплакать над невзгодами народа. Боже, как трудна жизнь. Ну, чего пялишься? Уходим. У меня нет времени. Надо что-то сделать
Король: А ты что вытворяешь?
Адик: Блин, опять у меня кто-то динамо задинамил. Динамнул у меня димано. Задинамил мне динамо, я хотел сказать. Это я хотел сказать, а не то… Блин, убью, сукин сына.
Зеленый: Ну, теперь, старик, везде одни хуи. Человек, старик, готов брата убить. Сестру готов убить. Тетку бы убил. И дядю бы убил… И вообще брата бы убил… А, это я уже говорил, да. Во всяком случае, всех бы убил и динамо бы убил. И велосипед…
Адик: Черт возьми! Мое любимое динамо! Я хотел к ней полететь, но если нет динамо, так пойду пешком и ногами.
Адик: Привет!
Юлия: Господи, опять ты?
Адик: Послушай, а этот твой парень…
Юлия: Ты его не знаешь, он чужой.
Адик: Чужой? Интересно, какой чужой, очень интересно прямо, когда тут нет чужих.
Юлия: А это такой невидимый чужой, который, просто незаметно приходит ко мне по ночам и остается со мной, этот мой парень чужой.
Адик: Вообще-то, по мне похоже что ты чисто темнишь, ты чисто темнишь.
Юлия: Что ты можешь знать о жизни, что ты знать можешь на самом деле, раз сидишь ты тут в этом городе и вроде ты безработный, в отличие от моего парня, которому повезло и он просто вырвался благодаря своему таланту, этот мой парень чужой. Что? Ревнуешь? Безработный! Безработный! Безработный!
Священник: Люди божьи!
Министрант: Господь вознаградит! Вознаградит! Вознаградит! Вознаградит! Вознаградит!
Священник: Бог вознаградит!
Председатель: Товарищи!
Священник: Братья и сестры!
Председатель: Товарищи, положение серьезное.
Священник: Габриэль!
Председатель: Серьезность положения.
Владек: Господин председатель правильно.
Зеленый: Да ладно, не будем преувеличивать…
Председатель: Господин Зеленый, я серьезно раздумываю чрезвычайно… И я тут процитирую параграф соответствующий…
Владек: «Не пожелай жены ближнего своего».
Зеленый: Я в таком случае удаляюсь.
Председатель: Куда вы идете?
Зеленый: Я это в шахту иду!
Председатель: Шахта закрыта. Вернемся, товарищи, к главной теме, а то погаснет запал сегодняшнего заседания.
Владек: Хорошо сказано.
Зеленый: Шахта закрыта?
Председатель: Вернемся, товарищи, к главной теме…
Зеленый: Как это закрыта?
Председатель: Как я уже говорил, положение серьезное.
Владек: О да, очень серьезное.
Зеленый: Невозможно, чтоб закрыта!
Председатель: Безработица растет. Нищета растет. И отношения с нашими женщинами портятся. Не знаю, согласятся ли со мной господа.
Владек: Мои отношения с женой очень испортились.
Зеленый: Открывайте шахту!
Владек: Мои испортились.
Зеленый: Открывайте шахту!
Председатель: И тут возникает проблема.
Зеленый:
Решенная в эстетике абсурда история взросления двух детей, играющих в одной песочнице, поставлена с использованием необычных выразительных средств. Наравне с актерами в спектакле работают куклы, но отнюдь не театральные. Это игрушки, «растущие» вместе с персонажами. В первой сцене — карикатурно огромные куклы, в последней — резиновые изделия из магазина «для взрослых». Но эпатаж не самоцель, а всего лишь вспомогательное средство в создании на сцене модели нашего мира, показанного в спектакле как пустыня человеческой глухоты, слепоты и непонимания.
Впьесе «Последний папа» говорится об одиночестве детей, заброшенных родителями-трудоголиками: героиня в сопровождении куклы Барби и Медвежонка ищет отца, пропавшего в городских джунглях.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.