Шахта - [4]
Валек: Когда-то была работа. Теперь безработица. Когда снова будет работа? Когда королева приедет, да?
Зеленый: Пан Валек! Обделаем дельце. У меня тут, знаете ли, динамо. Настоящее, солидное, современное, знаете ли, динамо. Новенькое! Динамо. Семь «рябчиков» вы мне дайте. Динамо. Я у вас тут вытащу эти десять «рябчиков», о которых мы сторговались. Пан Валек, а два «чирика» вы не одолжите еще? Я отдам, пан Валек, отдам эти три «чирика», ведь я всегда отдаю, да?
Валек: Холодно как-то, твою мать. Вроде тепло, а холодно. А по сути холодно вместо тепло.
Зеленый: Ну, так я одолжу у вас эти пол «лимона», одним словом, и отдам, как только заимею и вам в следующий раз принесу, знаете ли, новенькую цепь, я тут видел где-то в куче лома, так я вам принесу. Цепь.
Песик: Вррр….
Валек: Он не кусается, жалко, что не кусается, он же натаскан на чужих, чтоб сторожил, чтоб ни один чужой не муштровал город.
Валек: Что? В храм идешь? Апорт! Нет смысла. Я, как был такой молодой, как ты, тоже ходил. Ничего это не дало. Нет смысла.
Адик: Я иду не в храм. Я к ней иду. С ней иду встречаться.
Валек: Ладно, ладно.
Адик: Ты будешь моей девушкой? Скажу ей честно, прямо.
Валек: Сделай-ка громче, громче сделай.
Адик: Дед, телевизор испорчен. Испорчен телевизор.
Песик: Ауу…
Валек: Что? Тихо, пёс. Громче сделай.
Песик: Аууу…
Валек: Тихо, не ты. Слышно плохо, почти ничего.
Адик: Испорчен. Не работает. С ней иду. С тобой иду встретиться. Юлька…Юлька, ты будешь моей девушкой? Ты будешь…
Валек: Ты сам испорченный, ты. Громче, я сказал
Песик: Ауу….
Валек: Не ты, тихо!
Адик: Громче, и как, если испорчен.
Валек: Ну, сразу лучше.
Адик: Что он видит, что он там видит. Этот мой дед.
Валек: О, черт, надо же… Афера, афера
Адик: Дед, знаешь что?
Валек: В теленостях, об афере говорят.
Адик: Юлька? Ты будешь со мной? Нет, будешь — это слишком обще… Что это вообще значит.
Валек: Теленовости — лучшая передача. Остальное ни к черту.
Адик: Дед, я влюбился, черт. Влюбился!
Валек: Смотри, смотри, королева.
Адик: Королева.
Валек: Сразу видно! О королеве говорят в теленовостях.
Песик: Ауу…Писать хочется, выведи меня на улицу, а то я тебе сейчас стенки описаю. Писать хочется чертовски.
Королева: Простите, у вас есть носовые платочки?
Валек: В таком театре ни разу не был я!
Королева: Простите, у вас есть носовые платочки? Простите, мне надо выплакаться. Ааа…
Король: Всё?
Королева: Да. Мне надо так вот иногда поплакать над невзгодами народа. Боже, как трудна жизнь. Ну, чего пялишься? Уходим. У меня нет времени. Надо что-то сделать
Король: А ты что вытворяешь?
Адик: Блин, опять у меня кто-то динамо задинамил. Динамнул у меня димано. Задинамил мне динамо, я хотел сказать. Это я хотел сказать, а не то… Блин, убью, сукин сына.
Зеленый: Ну, теперь, старик, везде одни хуи. Человек, старик, готов брата убить. Сестру готов убить. Тетку бы убил. И дядю бы убил… И вообще брата бы убил… А, это я уже говорил, да. Во всяком случае, всех бы убил и динамо бы убил. И велосипед…
Адик: Черт возьми! Мое любимое динамо! Я хотел к ней полететь, но если нет динамо, так пойду пешком и ногами.
Адик: Привет!
Юлия: Господи, опять ты?
Адик: Послушай, а этот твой парень…
Юлия: Ты его не знаешь, он чужой.
Адик: Чужой? Интересно, какой чужой, очень интересно прямо, когда тут нет чужих.
Юлия: А это такой невидимый чужой, который, просто незаметно приходит ко мне по ночам и остается со мной, этот мой парень чужой.
Адик: Вообще-то, по мне похоже что ты чисто темнишь, ты чисто темнишь.
Юлия: Что ты можешь знать о жизни, что ты знать можешь на самом деле, раз сидишь ты тут в этом городе и вроде ты безработный, в отличие от моего парня, которому повезло и он просто вырвался благодаря своему таланту, этот мой парень чужой. Что? Ревнуешь? Безработный! Безработный! Безработный!
Священник: Люди божьи!
Министрант: Господь вознаградит! Вознаградит! Вознаградит! Вознаградит! Вознаградит!
Священник: Бог вознаградит!
Председатель: Товарищи!
Священник: Братья и сестры!
Председатель: Товарищи, положение серьезное.
Священник: Габриэль!
Председатель: Серьезность положения.
Владек: Господин председатель правильно.
Зеленый: Да ладно, не будем преувеличивать…
Председатель: Господин Зеленый, я серьезно раздумываю чрезвычайно… И я тут процитирую параграф соответствующий…
Владек: «Не пожелай жены ближнего своего».
Зеленый: Я в таком случае удаляюсь.
Председатель: Куда вы идете?
Зеленый: Я это в шахту иду!
Председатель: Шахта закрыта. Вернемся, товарищи, к главной теме, а то погаснет запал сегодняшнего заседания.
Владек: Хорошо сказано.
Зеленый: Шахта закрыта?
Председатель: Вернемся, товарищи, к главной теме…
Зеленый: Как это закрыта?
Председатель: Как я уже говорил, положение серьезное.
Владек: О да, очень серьезное.
Зеленый: Невозможно, чтоб закрыта!
Председатель: Безработица растет. Нищета растет. И отношения с нашими женщинами портятся. Не знаю, согласятся ли со мной господа.
Владек: Мои отношения с женой очень испортились.
Зеленый: Открывайте шахту!
Владек: Мои испортились.
Зеленый: Открывайте шахту!
Председатель: И тут возникает проблема.
Зеленый:
Решенная в эстетике абсурда история взросления двух детей, играющих в одной песочнице, поставлена с использованием необычных выразительных средств. Наравне с актерами в спектакле работают куклы, но отнюдь не театральные. Это игрушки, «растущие» вместе с персонажами. В первой сцене — карикатурно огромные куклы, в последней — резиновые изделия из магазина «для взрослых». Но эпатаж не самоцель, а всего лишь вспомогательное средство в создании на сцене модели нашего мира, показанного в спектакле как пустыня человеческой глухоты, слепоты и непонимания.
Впьесе «Последний папа» говорится об одиночестве детей, заброшенных родителями-трудоголиками: героиня в сопровождении куклы Барби и Медвежонка ищет отца, пропавшего в городских джунглях.
В сборник входят пьесы одного из наиболее интересных и значительных современных драматургов США. Творчество Стейвиса отмечено масштабностью и остротой проблематики, выразительностью характеров, актуальностью сценических коллизий. Его пьесы — это драмы идей, здесь обретают голос известные исторические личности — Галилей, Джо Хилл, Джон Браун.
В пьесе одного из наиболее интересных американских драматургов XX века Галилей бросает вызов религиозным догмам, встречает сопротивление церкви и ведет борьбу с невежеством, страхом и унынием.
Действие пьесы разворачивается в 1964 году в католической церковной школе в Бронксе. Директор школы, строгая и требовательная монахиня, сестра милосердия, Алоизиус Бьювер, теряется в смутных сомнениях относительно отца Флинна, священника церкви, при которой существует школа. Она собирает своих преподавательниц (также монахинь) и намекает им, что со священником что-то не в порядке и что они должны быть бдительными и сообщать ей о всём, что им покажется странным или необычным. Пьеса получила Пулитцероскую премию и Тони за лучшую пьесу в 2005 году.
В пятый том собрания сочинений вошли: роман Театральная история ((Histoires comiques, 1903); сборник новелл «Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов» (L’Affaire Crainquebille, 1901); четыре пьесы — Чем черт не шутит (Au petit bonheur, un acte, 1898), Кренкебиль (Crainquebille, pièce, 1903), Ивовый манекен (Le Mannequin d’osier, comédie, 1908), Комедия о человеке, который женился на немой (La Comédie de celui qui épousa une femme muette, deux actes, 1908) и роман На белом камне (Sur la pierre blanche, 1905).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.