The Time of Your Life by William Saroyan (1939)
Перевод Гаянэ Багдасарян
Премьера спектакля (в постановке Театральной Гильдии при сотрудничестве Эдди Доулинга) состоялась в Театре Бут, в Нью-Йорке, 25 октября 1939 года, со следующим актерским составом:
Мальчишка-газетчик — Росс Багдасарян
Пьяница — Джон Фаррел
Уилли — Уилл Ли
Джо — Эдди Доулинг
Ник — Чарльз ДеШайм
Том — Эдвард Эндрюс
Китти Дюваль — Джули Хейдон
Дадли — Курт Конвей
Харри — Джин Келли
Уэсли — Реджинальд Бин
Лорейн — Нини Виббер
Блик — Гровер Борджесс
Араб — Хьюсли Стивенс-старший
Мэри — Л. Селест Хольм
Крапп — Уиллиям Бендикс
МкКарти — Том Тулли
Кит Карсон — Лен Дойл
Мать Ника — Мишелетт Бурани
Матрос — Рандольф Уэйд
Элси — Кэтти Бейли
Красотка — Эвелин Геллер
Ее подружка — Мэри Шеффи
Светская Дама — Ева Леонард Бойн
Светский Господин — Эйнсворт Арнольд
Первый полицейский — Рандольф Уэйд
Второй полицейский — Джон Фаррел
Место: Первый Акт: Бар Ника, (одновременно ресторан и увеселительное заведение), на Тихоокеанской улице у подножия Эмбакадеро в Сан Франциско.
Второй Акт: 1 и 3 сцены — Бар Ника, 2 сцена — номер Гостиницы Нью-Йорк, Сан Франциско.
Третий Акт: Бар Ника.
Время: Октябрь, 1939 год.
Покуда жив, живи, не неся ни себе, ни тем жизням, что за это славное время соприкасаются с твоей, ни уродства, ни смерти. Ищи всюду добро, а отыскав, выводи его в свет и пусть оно будет свободным и гордым. Не дорожи материальным и плотским, в нем гнездится смерть и оно непременно умрет. Раскрывай во всем чистоту и невинность. Поощряй добродетель во всякой душе, где она притаилась и стонет от мирского суда и насилия. Избегай очевидного, оно не достойно ясного взора и доброго сердца. Не ставь себя выше или ниже своих ближних. Помни, каждый человек есть разновидность тебя самого. Вина твоего ближнего ложится и на тебя, равно как и его невинность. Презирай зло и безбожие, но не безбожников и злодеев. Их не суди. Не стыдись доброты и великодушия, но если придет в твоей жизни пора убивать, убивай и не кайся. Живи, покуда жив, не добавляя к мирским страданиям и горю, а улыбаясь безграничному очарованию и таинству этого чудного времени.
Бар Ника — это типичная американская забегаловка: дешевый прибрежный бар или ночной клуб в Сан-Франциско. За одним из столиков сидит Джо: вечно спокойный, вечно тихий, вечно задумчивый, вечно жаждующий, вечно скучающий, вечно превосходящий свое окружение. Свою дорогую одежду он носит легко и небрежно и это придает ему некое мальчишеское обаяние. Он размышляет. За стойкой стоит Ник — рыжий американец итальянского происхождения с массивной головой. На его правой руке, от кисти до локтя, видна огромная красная татуировка обнаженной женщины. Он изучает расписание скачек. На своем неизменном стуле в конце стойки сидит Араб. Это худощавый старик, с довольно свирепыми аксакаловскими усами, закрученными кончиками вверх. Между большим и указательным пальцами на его левой руке видна магометанская татуировка это означает, что он побывал в Мекке. Он маленькими глоточками пьет пиво. На часах около половины двенадцатого утра. Сэм подметает полы. Нам видна только его спина. Он исчезает в кухне. За другим столиком Матрос допивает свою рюмку и уходит — его движения задумчивы, словно он силится понять, как именно следует жить. Входит Мальчишка-газетчик.
Мальчишка-газетчик: (радостно) Всем доброе утро. (Никто не отвечает. Обращаясь к Нику.) Купите газету, мистер? (Ник отрицательно качает головой Мальчиша подходит к Джо). Купите газету, мистер?
Джо отрицательно качает головой. Мальчишка отходит, пересчитывая газеты.
Джо: (замечает его) Сколько их у тебя?
Мальчишка-газетчик: Пять.
Джо дает ему четвертак, берет все газеты, с отвращением пробегает глазами по заголовкам и отшвыривает их.
Мальчишка пристально смотрит за ним, потом уходит.
Араб: (поднимает газеты, просматривает заголовки, качает головой, словно заранее не соглашается с любым, отличным от своего, мнением об этом грешном мире.) Никакого фундамента. Нигде. Ни на грош.
Входит пьяница. Подходит к телефону, ищет в ячейке для сдачи пятицентовик, подсаживается к Джо.
Ник выволакивает Пьяницу на улицу. Пьяница возвращается.
Пьяница: (тоном знатока Билля о Правах) Это же свободная страна, ну?
Резко толкнув вращающуюся дверь, в бар врывается Уилли — бешенный фанат игральных автоматов. Он шутя показывает Нику большой палец — требует один стакан пива. Это очень молодой человек, не старше двадцати. На нем грубые башмаки, грязные вельветовые брюки, светло-зеленая водолазка с буквой Ф на груди, пиджак из твида, который ему явно велик и зеленая кепка с поднятым козырьком. Ник ставит ему стакан пива, он выпивает его, протягивает от удовольствия «А-а-а», энергично встряхивается, делает серьезное лицо, показывает Нику большой палец — на этот раз прощается и направляется к выходу, освеженный и повеселевший. Проходя мимо игрального автомата, он резко останавливается, поворачивает к нему голову, внимательно разглядывает его и делает досадливый жест, означающий: «ну вот, опять сломался». Снова разворачивается, желая уйти, опять останавливается, подходит к автомату, пристально изучает его, вытаскивает из кармана брюк горстку мелочи, выбирает пятицентовик, жестом показывает: «еще одна игра, самая последняя». Бросает монетку в автомат и опускает рычаг — раздается забавный звук.
