Себя преодолеть - [53]
1962 г.
Леденец на палочке
Должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает свое богатство, но при этом не уменьшает нищету...
К. Маркс, Население, преступность, пауперизм.
С Сергеем Андриановичем Кондратьевым судьба столкнула меня в венской гостинице. Я вышел из лифта. Навстречу поднялся старик и спросил по-русски:
— Господин Романов?
— Да. — Я несколько опешил.
Старик приподнял шляпу и представился:
— Кондратьев Сергей Андрианович. Ваше удивление разделяю. Позвольте поговорить? Ничего серьезного. Так, интересуют новости с родины. Не задерживаю?
— Нисколько. — Я с любопытством разглядывал старика.
— Не возражаете, если посидим в кафе «Микадо»? Поблизости. Каких-то сто шагов.
Я уже наведывался в «Микадо» ради превосходного пива и теперь охотно согласился.
Стоял вечер, теплый, окутанный дымкой. Мы спустились с холма, где за старыми деревьями пряталась гостиница. Старик шагал с достоинством, звонко постукивая изящной тросточкой. И за всю дорогу слова не проронил.
В тесном кафе Кондратьев перебросился парой фраз с хозяином. Поздоровался с посетителем, тощим, краснолицым мужчиной. И уверенно направился к угловому столику.
Деревянные стены сплошь были увешаны оленьими рогами. Кондратьев повесил шляпу на самый длинный рог, торчащий над нашими головами. Жестом пригласил меня за стол. Я поблагодарил и сел.
Тапер стукнул по клавишам и с наглой улыбкой затянул «Очи черные». Старик поморщился. Отсчитал деньги. Тапер взял их и заиграл старинные менуэты.
— Вульгарная традиция, — извинился Сергей Андрианович. — От господ гвардейских офицеров и Лещенко.
Я заказал кружку швехатского пива. Кондратьев — графинчик белого вина и соленых орешков.
— Позвольте величать вас просто Петрович. Покойная супруга так приучила. Она из мещан. У них это принято. Ладно?
Старик степенно выложил на стол массивный портсигар с эмалевым рисунком на крышке. Ловким движением открыл. Вытащил сигаретку, половину от обычной. Неторопливо дрожащими пальцами заправил ее в вишневый мундштучок.
— Не могу-с без курева. Не могу-с. — Затянулся глубоко. Поймав мой взгляд, усмехнулся. — Любопытствуете? — пододвинул портсигар ко мне.
— Есть слабость, — признался я и провел ладонью по дутой крышке.
На почерневшем серебряном фоне отчетливо выделялся разноцветный дворянский герб. И совсем в стороне сцеплялись в старинной буквенной вязи какие-то инициалы.
— «СМ», — разобрал я. — Герб, вероятно, происхождения первой половины восемнадцатого столетия. При Петре Великом геральдика учредилась официально. Глядите. Вот щит — рыцарское достоинство. Насколько помнится, красный цвет символизирует храбрость и доблесть, зеленый — надежду и свободу.
С последними словами я поперхнулся. Они звучали здесь жестокой насмешкой.
— Ну, а этот рисунок... Может быть, он означает происхождение рода? Кажется, правильно: сирена держит в руках музыкальную книгу. Постойте! Князья М.?!
Лицо Сергея Андриановича дрогнуло.
— Родоначальник — солдат Семеновского полка. Красавец высоченного роста! Бархатный баритон увлек Елизавету. Правда, неизвестно, что больше, голос или красота, — пошутил я. — Через семь лет М. — богатейший вельможа. Потому-то здесь и сирена с нотами. — Я указал пальцем на герб. — Кстати, и подтверждение: М — фамилия, а С — очевидно, имя одного из потомков.
— Блестяще! — старик расцвел. — Ну, знаете! Я сам впервые такое слышу! Так, так... А откуда вы узнали?
— «Русская геральдика». Автора запамятовал.
— Так, та-ак... Любите древние письмена и сушите мозг в толкованиях?
— Да, слабею перед книгами, — засмеялся я. — Увижу древнюю в переплете из телячьей кожи да еще с отметинами времени — и ноги подкашиваются. У меня приличное собрание петровских изданий.
— И «Дедакция» есть?
— «Рассуждение, какие законные причины его величество Петр Великий, император и самодержец всероссийский и протчая и протчая к начатию войны против короля Карла XII Шведского в 1700 году имел», — процитировал я на память начало любимой книги. — Мой экземпляр без титульного листа. Из библиотеки Соболевского, друга Пушкина. А вы знаете эту книгу?
— Самую малость, Петрович, самую малость. И преимущественно по клочковскому каталогу, так сказать, теоретически. Здесь подобных книг нет и в помине. Встречались в двадцатые годы, но страшно дорогие. А ныне и не сыщешь. Я свой каталог купил по случаю в Берлине. Зачитал до дыр. Вроде свидания с прошлым...
Сергей Андрианович рассеянно улыбнулся и углубился в грустные воспоминания. Я выжидающе потягивал прохладное пиво. Прежде чем спрятать портсигар, он пояснил:
— Герб действительно княжеский. Подарок бывшего благодетеля... — Он назвал угаданную мной дворянскую фамилию. — Только вряд ли сам князь понимал символику родового герба. Равнодушие полное. — Он взял портсигар в руки и поднес к лицу. — Память сердца да вот сей портсигар — и ничего более от родины... Подыхал. Играл по вертепам, не как он. — Старик кивнул на тапера. — Это что? Приличное заведение. Не льют за шиворот вино. Не суют деньги сбегать за девкой... С ним не расстался. Да-с, вот такое не продают.
Обладатель титула «Самый сильный человек планеты», знаменитый атлет Юрий Власов рассказывает в своей повести о личном опыте преодоления жизненных невзгод, способности противостоять недомоганиями и болезням, умению поверить в себя и свои силы путём физических тренировок и самовнушения. Этот потрясающий дневник наглядно доказывает правоту автора («Жизнь — это всегда акт воли!», «Без преодоления себя ничего не добьёшься!») и протягивает руку помощи каждому, кто попал в сложные жизненные обстоятельства, но не желает сдаваться.© бушмен.
Книга «Соленые радости» написана известным советским спортсменом, неоднократным чемпионом мира Юрием Петровичем Власовым.Герой произведения – тоже атлет – задался благородной целью изучить природные закономерности силы. В последнем, самом сложном эксперименте, поставленном на самом себе, герой допускает ряд просчетов, которые серьезно отражаются на его физическом состоянии.Преодолению трудностей, возникших в результате экспериментальных просчетов, и победе, прежде всего над самим собой, посвящается это художественное произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о юношах, которые выросли во время Великой Отечественной войны и почти все потеряли отцов. Они пришли в Суворовское училище в 1946 году, которое дышало торжеством победы, и воспитывались боевыми офицерами — участниками великих сражений. Она — о жизни в Суворовском училище, об эпохе сталинского времени, оставившего след в судьбах ребят, о первом чувстве любви, о свершившихся мечтах и надеждах. Эта книга как кислородная маска для современников, принимающих от новой эпохи смертельные удары безобразия и невежества.
Народный университетПедагогический факультет№ 4 1989Бывший чемпион мира по тяжелой атлетике Ю.П.Власов рассказывает о значении физической культуры и спорта, как одного из оздоровительных средств, об отличиях большого спорта от обычного, о взаимоотношениях большого спорта с обществом, о допингах.
Цензурные ограничения недавнего прошлого почти не позволяли Ю. Власову — известному общественному деятелю, писателю, спортсмену — публиковать свои произведения. В сборник «Стужа» вошли впервые издающиеся рассказы и повести, написанные автором еще пятнадцать — двадцать лет назад.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.