Счастливая встреча - [44]

– Возвращайтесь к нам, Крессида, хорошо? – Она взглянула на часы. – Правда, уже слишком поздно, но если вы еще в силах…

Крессида поблагодарила ее, согласившись, что действительно уже слишком поздно. Она не добавила, что ведь нужно еще уложить детей спать, а это даже с помощью Анны не так-то просто сделать. Она попрощалась со всеми и поднялась наверх, где проследила, чтобы даже самые непослушные из детей почистили зубы и чистенькими легли в кровать.

Уложив всех, девушка сама едва держалась на ногах. Слишком устав за этот вечер, Крессида без сил упала на свою постель и, засыпая, успела подумать только о том, благополучно ли доехал Алдрик до своей бабушки, а еще она попыталась представить себе, где и когда снова увидит его…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

К концу праздничного дня Крессида тоже устала настолько, что готова была заснуть одетой, но, поборов такое желание, она приняла ванну и только тогда легла спать. Какое-то время она лежала и в полудреме перебирала события прошедшего дня. Бесспорно, день выдался трудный, но радостный. Сладить с таким количеством детей, сохранять между ними мир и спокойствие – все это было нелегко. Дети ухитрились начать открывать свои подарки как раз в то время, когда им надлежало завтракать: Беатрикс тер Беемстра предупредила, что детям надо поесть, иначе они не высидят утреннюю службу в церкви, а посещение церкви рождественским утром – традиция, которую нельзя нарушать. На ленч не подали ни индейки, ни пудинга – за овощным супом последовал гусь с красной капустой и на десерт – мороженое, взбитые сливки и свежий ананас. Взрослые пили шампанское, детям дали фруктовые напитки. Об отдыхе не могло быть и речи, детей одели и отправили гулять в сад под наблюдением Крессиды. Во второй половине дня она помогала малышам кататься на трех– и двухколесных велосипедах, устанавливала мишени, которые старшие мальчики поражали из своих пистолетов, мирила младших девочек, то и дело с завистью взиравших на кукол друг друга и желавших отнять их. После того как попили чаю, играли в «Бабушкины шаги» и в «Найди тапку» – игры, о которых никто из детей никогда не слышал, но которые Крессида помнила еще со времен своего детства. Ужинали дети в маленькой гостиной, примыкавшей к большой, где находились взрослые. Следующий час ушел на то, чтобы утихомирить маленьких разбойников и построить их; они пожелали взрослым спокойной ночи и, умывшись, легли спать. Крессида тоже рассчитывала пойти отдыхать, но ее хозяева настояли на том, чтобы она осталась с гостями на ужин, и ей пришлось снова переодеться в свое серое платье и спуститься. Она сразу оказалась в центре внимания бесчисленных двоюродных братьев и сестер, тетушек и дядюшек ее хозяев, которые наперебой благодарили ее за заботу о детях.

Ее угощали напитками и лакомствами, вскоре она разговорилась с пастором, довольно моложавым человеком с серьезным лицом. Он неплохо знал английский и интересовался жизнью Крессиды, она с удовольствием рассказывала ему о себе и о докторе, потому что он всегда присутствовал в ее сознании, она все время думала о нем. Пастор внимательно слушал ее.

– Вам повезло, что вы встретили такого доброго и чуткого друга, – заметил он. – До конца жизни вы останетесь ему благодарны.

– Да, конечно, – тихо ответила Крессида.

Ее собеседник представил дело так, будто доктор – это эпизод в ее жизни, который нужно помнить с благодарностью, но который так и останется эпизодом.

Крессида пожелала всем спокойной ночи и поднялась в свою комнату. Засыпая, она думала, что кончился еще один счастливый день. Она получила подарки: носовые платки, почтовую бумагу и прелестный серебряный браслет. Все складывалось хорошо, и она должна была чувствовать себя счастливой, но почему-то расплакалась.

Среди ночи Крессида проснулась.

Он мог бы хоть прислать мне рождественскую открытку, с грустью подумала она и вновь заснула.

Девушка поднялась рано утром. Надо было будить ребят, одевать их. Несмотря на то что она, проснувшись, приняла решение больше не думать о докторе, он по-прежнему не шел у нее из головы.

И такое ее решение не поддержал бы Алдрик ван дер Линус, у которого не выходила из головы Крессида. Отвечая на осторожные расспросы леди Меррилл, он сознался, что хочет жениться на Крессиде. Его бабушка встретила эту новость без всякого удивления.

– Она славная девушка и очень разумная. А она знает об этом?

– Нет, не знает. Я надеялся, что мы станем друзьями, и, пожалуй, мы с ней друзья, но, хотя она и клянет меня за это ее неудачное начало у Клотильды ван Гермерт, у нее твердая уверенность, что я хочу жениться на Николе.

– А с Николой ты выяснил отношения?

– Да, и она сказала, что никогда не смотрела на меня как на будущего мужа и только рада, что я наконец полюбил кого-то.

Леди Меррилл ничего ему на это не ответила; мужчины, подумала старая дама, могут быть такими слепыми, и чем они умнее, тем меньше понимают в жизни. Конечно же, Никола очень хотела выйти за него замуж, он был слишком завидным женихом, чтобы упустить его.

– Ну что ж, ты должен радоваться, что Крессида теперь хорошо устроилась, – только и сказала она.