Для начала октября этот день выдался теплым, только солнце было низким и дул свежий ветер. По пустынной дороге, петлявшей между деревьями, скользили тени; вот-вот должны были наступить сумерки. У дороги на траве сидела девушка. Зябко вздрагивая, она прижимала к себе большого щенка. На его худой шее еще болталась веревка, которой он был привязан к дереву. Девушка нашла щенка час назад, и, когда попыталась отвязать его, он, испугавшись, дернулся и повалил ее. Неудачно упав, она вывихнула ногу. Превозмогая боль, девушка добралась до дороги и притащила за собой собаку. Теперь было страшно вспомнить, каких усилий это ей стоило. Она присела на обочине дороги в надежде, что кто-нибудь придет им на помощь. Мимо проехало уже две машины; девушка махала рукой, кричала, но ни одна из них не остановилась. Она осмотрела свою поврежденную ногу. Лодыжка сильно распухла, и туфлю снять с ноги не удалось. Ничего другого не оставалось, как сидеть и ждать помощи, хотя девушка и понимала, что по этой пустынной сельской дороге вряд ли кто-нибудь проедет до утра, когда начнут работу фермеры на своих тракторах.
– Возможно, нам с тобой тут придется сидеть всю ночь, – сказала она собаке слабым голосом, – но я обязательно позабочусь о тебе, хотя еще и не знаю, каким образом.
Щенок съежился и придвинулся ближе к ней. Девушка погладила его и ладонью ощутила ребра животного.
– Во всяком случае, хорошо, что ты со мной, – заверила она его.
Сумерки уже начали сгущаться, когда она услышала шум приближающегося автомобиля, вскоре сверкнули его фары – и машина промчалась мимо.
– Вот так, – сказала девушка, – разве можно обижаться на кого-то за то, что он не остановился…
Однако машина, отъехав на небольшое расстояние, дала задний ход и притормозила возле них. Мужчина, вышедший из нее, показался девушке великаном, и ей захотелось убежать, но с больной ногой она не могла тронуться с места. Он подошел и на редкость участливым и ободряющим голосом произнес:
– Могу я вам чем-нибудь помочь? Что с вами? Вы ушиблись? Вам больно?
Он стоял и смотрел на невзрачную, очень худую девушку, отметив при этом ее красивые глаза.
– Я… вывихнула ногу и теперь не могу идти. Видите, лодыжка распухла.
Она взглянула на него, и он ей понравился. Это был молодой мужчина, одетый в костюм спокойных тонов. Вероятно, он выехал на вечернюю прогулку в поисках приключений. На висках его серебрилась седина, лицо было открытым и приятным.
– Вас не затруднит довезти меня до Минтон-Крэкнелла, что в двух милях отсюда по дороге? Я там живу. Была бы вам крайне благодарна…
– Конечно-конечно, нет проблем. Но позвольте мне вначале осмотреть вашу ногу. Я врач, и мне кажется, вы основательно повредили лодыжку.
Он присел рядом с ней на корточки, собака угрожающе зарычала, но мужчина успокоил животное.
– Нужно снять туфлю, – сказал он девушке, вынул из кармана нож и разрезал шнурки. – Сейчас вам будет больно, – предупредил он, и действительно, она почувствовала острую боль, несмотря на все его предосторожности. – Вот умница. Потерпите еще немного, я попробую наложить вам шину, посмотрю, что там у меня есть в автомобиле…
Мужчина отошел и вскоре вернулся – она не успела даже вытереть слезы, текущие по щекам. Девушка терпела, пока он снимал туфлю с ее распухшей ноги, но слез сдержать не смогла. Он молча протянул ей носовой платок, потом сказал:
– С шиной вам станет легче, но завтра непременно сделайте рентген и постарайтесь дать ноге отдых день-другой. – Он выпрямился и спросил: – Это ваша собака?
– Я шла по дороге и услышала жуткий лай. Видимо, собаку специально привязали к дереву, чтобы она быстрее подохла от голода. Когда я ее отвязывала, то споткнулась…
– Несчастное животное… Да это совсем еще щенок, ему, разумеется, повезло, что вы его услышали. Хотите приютить беднягу?
Мужчина говорил без умолку – видимо, давал ей время прийти в себя.
– По правде говоря, я сомневаюсь, что смогу его взять: моя мачеха не любит собак, но я накормлю его и попытаюсь пристроить к кому-нибудь в деревне…
– Ну, хорошо, поедем к вам, – ласково сказал незнакомец и помог ей подняться. Усадив девушку на переднее сиденье, мужчина устроил собаку сзади.
– Боюсь, она вам там напачкает, – извиняясь, заметила девушка. – Это у вас «бентли», да?
– Не думаю, что произойдет что-либо непоправимое, – спокойно ответил мужчина. – Где точно вы живете?
– Когда въедем в деревню, то наш дом будет направо за высокой кирпичной стеной. Он зовется «Олд-ректори». Мой отец унаследовал этот особняк от своего отца. Можно сказать, что дом переходит от поколения к поколению… – Она посмотрела на него сбоку. – Вы так добры…
– Я рад, что оказался тут, мисс?..
– Прис, Крессида Прис. – Она смущенно добавила: – Вы не англичанин?
– Я из Нидерландов. Ван дер Линус, Алдрик ван дер Линус.
Она вежливо заметила:
– Вы прекрасно говорите по-английски. Ну, вот мы и на месте. – Узкая длинная улица маленькой деревушки была безлюдна: в этот час все пили чай. – Вон там, за церковью…
Наконец свет фар выхватил кирпичную стену и открытые ворота, въехав в которые они остановились перед красивым старинным домом. Доктор ван дер Линус вышел из машины и направился к входной двери, но не успел он сделать и нескольких шагов, как из дома показалась суровая на вид женщина в скромном платье и белом переднике, ее седые волосы были собраны на затылке в узел, на худом вытянутом лице выделялись темные глаза. Она настороженно посмотрела на доктора.
