– Я и в самом деле рад, и я постараюсь увидеться с ней как можно скорее. Быстро осмотрю своих пациентов в Лейдене и постараюсь съездить в Янслум на день или два.
Ни о чем таком не подозревая, Крессида занималась с детьми, благодаря небеса за то, что четверо маленьких гостей уже уехали домой. С шестью еще можно справиться, но десять – это слишком много…
Было по-прежнему холодно, временами шел снег и дул пронизывающий ветер, но детям, казалось, все было нипочем. В стареньком зимнем пальто, резиновых сапожках, которые ей дали, шерстяной шапке и шарфе, намотанном на шею, она отправлялась с ними на ближайшие каналы или покрытое льдом озеро. Там дети надевали коньки и по многу часов катались. Уже в первый же день Крессида поняла, что рискует превратиться в ледышку, если сама тоже не научится кататься. Виллум предложил ей свои старые коньки – фризские коньки, объяснил он Крессиде по-английски, – которые как раз для новичков. С помощью Виллума, под ободряющие возгласы остальных ребят Крессида встала на лед. Конечно, она падала, и Виллум или Якобус терпеливо поднимали ее, однако к концу второго дня она уже могла самостоятельно сделать несколько шагов и даже пробежала с мальчиками, державшими ее за руки, пару метров, затем потеряла равновесие и упала.
Через несколько дней Крессида уже сносно каталась, хотя и часто падала под смех ее питомцев, но все же была довольна собой.
Обо всем этом она рассказала Чарити, когда приехала к ней на выходной.
– Я вся в синяках, – пожаловалась девушка, – но, право же, это такое удовольствие, и ребятам весело.
– Вам хорошо там? Как к вам относятся?
– Ко мне все очень добры! Когда каникулы кончатся и дети пойдут в школу, у меня будет побольше свободного времени, а сейчас его совершенно нет: на носу новогодние праздники.
– О, пончики, шампанское!.. Столько забав!.. К нам опять приедут родственники Тико. Обычно мы ездили к ним, но сейчас Тико не хочет, чтобы я находилась далеко от дома.
Крессида кивнула.
– Он прав. И у моих хозяев снова будет полный дом гостей. В этом году Виллуму разрешили остаться на ужин, Якобус и Фрисо злятся, завидуют ему. Правда, на этот раз дети не приедут, так что уложить спать «своих» малышей мне уже будет легче. – Она улыбнулась. – Знаете, они все такие славные, даже когда не слушаются.
Чарити с беспокойством взглянула на нее.
– Вы не жалеете, что приехали сюда? Ведь в Англии вы могли бы найти работу получше.
– Какую? Я же ничего не умею делать, только вести хозяйство, ну, еще составлять букеты, делать покупки… С детьми интереснее, и кроме того, я все время занята.
На следующий день приехали гости: тетушки и дяди, двоюродные братья и сестры, старые друзья – большинство из них Крессида видела в Рождество. Они приветливо здоровались с ней, на хорошем английском восхищались, как замечательно она управляется с детьми, и выражали надежду, что увидятся с ней за ужином.
Крессида, снова надев свое серое платье, которое она с удовольствием выбросила бы, отметила про себя, что все пока идет хорошо: дети, как покорные ягнята, отправились спать, и у нее есть немного времени, чтобы отдохнуть, перед тем как спуститься в гостиную. Она прошла в комнату для игр, присела на подоконник, глядя в темноту ночи. Снег прекратился, на небе мерцали звезды. Она смотрела на них и думала, где теперь доктор. Конечно, он уже в своем красивом доме с Николой, среди гостей…
Его «Здравствуйте, Крессида» прозвучало настолько естественно, так отвечало ее мыслям, что она не сразу сообразила, что он рядом с ней, в этой комнате, стоит, прислонившись к дверному косяку, еще в теплой куртке – он принес с собой из холодной ночи, откуда пришел, струи ледяного воздуха.
– Вот это сюрприз! – воскликнула Крессида. Она чувствовала, что это прозвучало не слишком по-дружески, и торопливо добавила: – Я хотела сказать, что рада вас видеть, доктор!
Он пересек комнату, остановился перед ней – высокий, заслонивший все вокруг. Он молчал. Тогда заговорила Крессида:
– Вы, конечно, не останетесь здесь, ведь вы едете в Янслум и заехали сюда по пути, да? У нас, наверное, сегодня много гостей. Я даже не подозревала, что Новый год – такой важный праздник в Нидерландах…
– Во Фрисландии, – поправил он, смеясь. – Совершенно верно. Мы едем мили и мили, чтобы отметить этот праздник вместе с родственниками и пожелать друг другу счастья. Мои сестры, их мужья и дети ждут меня…
– И Мейбл, и Цезарь, и лошади, и ослик, – проговорила Крессида как-то глухо, – и ваш милый Вестер с женой. – Она выпрямилась, так дальше не пойдет, он ни в коем случае не должен жалеть ее, и быстро закончила: – Надеюсь, вы весело провели Рождество? Леди Меррилл здорова?
– Она прекрасно себя чувствует и передает вам привет. А как вы, Крессида? У вас все хорошо?
Крессида поспешно ответила:
– О да. Дети такие забавные. Мефрау и менеер тер Беемстра прекрасно относятся ко мне. Мы славно веселились на Рождество! – Она покраснела. Все, что она говорила, выглядело так, словно она напоминала ему, что он совсем забросил ее, хотя у него, собственно, не было никаких причин поступать иначе. И она спешила показать ему, как она счастлива. – Дети научили меня кататься на коньках. Я еще пока плохо катаюсь, но уже могу держаться на льду довольно уверенно. Здесь было холодно и выпало много снега.