Саломея. Образ роковой женщины, которой не было - [47]
В многозначной вербальной палитре Уайльда выделяются белый и красный цвета. Белый – цвет девственности и невинности женщины, превозносимых мужчиной. Однако именно Саломея восхваляет Иоанна за белизну кожи, подчеркивая тем его женственность и святость. Тот факт, что Саломея даже не упоминает «живота» Иоанна, возможно, означает взаимодополняющее единство Саломеи и Иоанна – в неспособности к деторождению и в отсутствии для них будущего. Красный – цвет губ Иоанна, цвет страсти и крови – символически обозначает лейтмотив всего сюжета, предвещая его дальнейшее развитие: страсть Саломеи – Влюбленного к ее Возлюбленному – Иоанну, его нетерпимость и отвращение к ней, его кровавую смерть через обезглавливание и, наконец, ее собственную гибель.
Еще дальше отступает пьеса Уайльда от «Песни песней», когда Иоанн гневно отвергает домогательства Саломеи и та начинает говорить ему, как сильно она ненавидит то, чем только что восторгалась: «Твое тело отвратительно»[253], а затем: «Твои волосы ужасны»[254]. Единственный раз, когда Саломея не выражает отвращения по поводу того, что еще недавно восхваляла, это когда она говорит об устах Иоканаана. Даже будучи отвергнута, она, кажется, все еще питает страсть к его рту, полагая его прекрасным: «Я поцелую твои уста, Иоканаан. Я поцелую твои уста»[255]. В «Песне песней» Влюбленный, восхищаясь красотой губ Возлюбленной, добавляет, что они «любезны». Рот, в отличие от тела и волос, является символом выражения мыслей, чего-то внутреннего и неосязаемого. Так на символическом уровне, через поцелуй, Саломея надеется быть посвященной в мысли Иоканаана, в его разум, жизнь и религию – словом, в его мир. Поцелуй – символ любви, то есть через любовь Саломея хочет войти в этот новый и неведомый для нее мир, который она ощущает в Иоканаане и который так завораживает ее.
Как кажется, пьеса Уайльда обладает не только элементами пародии, но становится иногда прямо сатирической: Иоанн – пророк Любви как сути христианства и благой вести Христа – исполнен ненависти, нетерпимости, фанатизма и жестокости. В Саломее он, возможно, приобрел неофита, но не замечает этого и делает все, чтобы оттолкнуть ее. Поскольку Саломея желает проникнуть в мир Иоанна любой ценой, она вторгается в него через его ненависть и свою месть. Именно эти разрушительные, негативные эмоции ведут в конечном счете к гибели обоих. Похоже, что историю Саломеи и Иоанна Крестителя Уайльд превращает в сатиру на церковь, высмеивая ее слепой, зачастую жестокий фанатизм и нетерпимость служителей Господа.
Это впечатление, а также эффект от пародирования отношений Иоанна Крестителя и Саломеи усиливаются, если обратиться к платоновским диалогам «Пир» и «Федр» – античные авторы были для Уайльда частью культурной среды, и потому такой аналитический ракурс вполне оправдан. В диалогах Платона Влюбленным обычно был зрелый мужчина, а Возлюбленным – юноша, которого добивался Влюбленный. Через роман с Влюбленным Возлюбленный получал не только сексуальное, но интеллектуальное и политическое образование. Согласно Платону, самая важная и первейшая задача Влюбленного – подвести Возлюбленного к достойному общественному положению, к совершенству и к единению с высшим началом[256].
В Библии предполагается, что Иоанн Креститель был учителем, своими проповедями ведущим к совершенству, то есть к Богу. Но в пьесе Уайльда происходит инверсия: Креститель – Возлюбленный, его задача – учиться; Саломея – Влюбленная, ее задача – научить. На основном, буквальном уровне отношения между Саломеей и Крестителем можно трактовать как урок на тему: ты отверг меня и должен заплатить за это головой, поскольку, образно выражаясь, из‐за тебя я потеряла свою. Переменив роли персонажей, сделав Иоанна учеником, а Саломею учителем, Уайльд иронизирует по поводу создавшейся ситуации: истовый христианин становится учеником неуправляемой язычницы. Впрочем, учительство Саломеи поражает своей мелочностью, примитивностью и отсутствием подлинного содержания.
Уайльд смеется над Иоанном, оказавшимся в роли Возлюбленного, который совершенно не справляется со своей лидерской ролью предтечи Христа. Достается и Саломее в образе брутального Влюбленного. По Уайльду, женщина в положении лидера может быть занята только низкими, примитивными и маловажными вопросами. Руководствующаяся не только умом и рациональными соображениями, но и деструктивной, неконтролируемой силой эмоций, она сугубо человечна. Таким образом, наделяя Саломею маскулинной ролью Влюбленного, а Крестителя – феминной ролью Возлюбленной, Уайльд еще раз сатирически снижает пафос сюжета. Подобная инверсия также отражает типичные для XIX века страхи перед новой женщиной, femme fatale, которая, хотя примитивна и глупа, получает власть и в конце концов сможет занять лидирующее положение в обществе, отодвинув мужчину на задний план, а то и вовсе уничтожив его в качестве социальной единицы. Уайльд усиливает эту мысль посредством молодого сирийца, изъясняющегося словами Влюбленного из «Песни песней» и относящегося к Саломее как к Возлюбленной. Он тщетно гибнет из‐за своей любви, не получив ни признания, ни благодарности. Так Уайльд говорит нам, что женщина в любой роли – Влюбленной или Возлюбленной – найдет способ использовать мужчину и привести его к погибели. «Джентльмены, остерегайтесь женщин!» – повторяет за современниками Уайльд.
