С ведьмой наедине - [72]

Мать определенно готовилась к ссоре. Вид у нее был твердый и решительный. Она намеренно старила себя. В руке у нее была трость, на ногах — жуткие старческие туфли, волосы стянуты так туго, что лицо превратилось в сплошные острые углы.

Эта женщина дала ему жизнь. Его учили ценить это, однако Морган никак не мог представить, что могло бы порадовать его мать. Внезапно наверху раздался шум. Морган вспомнил, как бушевала Мегги на кухне на маяке, разве что тарелок на этот раз не было. Он побежал на шум, за ним помчалась Дестини, и через несколько секунд они оказались в комнате Мегги. Это было абсолютно пустое, холодное помещение. Белые стены, никакой мебели, пустые шкафы.

— Что, черт возьми, вы натворили? — рявкнул Морган на прибежавших родителей — Стерли Мегги из своей жизни?

Неудивительно, что она так расстроилась. В комнате царил хаос. Двери в ванную и в коридор, дверцы шкафов и даже окно открывались и закрывались, ломаясь и трескаясь. Стекло разбилось.

Отец громко ахнул, а мать пронзительно завизжала:

— Что происходит?

— Может быть, Мегги на вас злится. Может быть, ее взбесило, что вы так запросто вырвали ее из своей жизни. Моя комната все такая же, какой была, когда я в ней жил. Почему ее комнату не сохранили? Мне стыдно за вас обоих.

Внезапно все стихло, и Морган почувствовал, как его кто-то обнимает. Может быть, это Мегги благодарила его за то, что он говорил от ее имени. Сглотнув огромный комок в горле, Морган выпрямился. Он любил свою сестру, и настало время кому-то постоять за нее.

— Мама, папа, я хочу поговорить с вами внизу.

Глава 41

Морган подождал, пока родители сядут, и повернулся к Дестини:

— Я начну, а потом ты поможешь.

Она кивнула и села на кресло-качалку, держа на коленях коробку с фотографиями.

Морган пошел к лестнице и стал снимать со стены все фото, где на нем была одежда священника. Мать только раз пискнула, но отец тут же заставил ее замолчать, а это почему-то ободряло.

— Полагаю, ты приехал сюда не просто так, — процедила мать, когда Морган закончил снимать опостылевшие фотографии.

— У меня целый список причин. То есть у нас, — ответил он, помогая Дестини подняться по ступенькам и держа ее за талию в знак поддержки. Потому что если мать и дальше будет сверлить ее таким взглядом, Дестини наверняка взорвется.

Мать встала, чтобы оказаться перед ними с высоко поднятой головой, и расправила плечи.

— Олив, сядь, — потребовал отец.

— Гордон!

— Нет. У тебя было время покомандовать. Теперь моя очередь.

И мать села.

— Сын, мисс Картрайт, хотите — стойте, хотите — присаживайтесь, как вам угодно. — Отец сел в свое любимое кресло, и к нему тут же присоединились Саманта с Карамелькой. — Мы слушаем.

— Сначала мы заменим фотографии на стене, — сказал Морган.

Дестини открыла коробку, и вместе они повесили на теперь пустые места замечательные фотографии Моргана и Мегги.

Отец подошел ближе и стал рассматривать каждую из них, время от времени тихо откашливаясь, словно что-то першило в горле. Мать сидела на диване, прямая, будто кочергу проглотила.

Морган развел в камине огонь и бросил туда снятые со стены фотографии. Мать поднялась, но он преградил ей путь, пока огонь делал свое дело.

— Ты культивируешь ложные воспоминания, — сказал он ей. — Здесь должна храниться память о том, как росли мы с Мегги. Вот что было настоящим. Вот о чем нужно помнить.

Крышка пианино с грохотом распахнулась, и медленно стали двигаться клавиши, складывая отдельные звуки в примитивный «Собачий вальс» — единственную мелодию, которую умела играть Мегги. Родители побледнели, а у Моргана появилось ощущение, что он может горы свернуть, если только рядом будут Мегги и Дестини.

— Мама, папа, я ужасно зол, — начал он. — И уже давно. Да почти всю мою жизнь. Я просто в бешенстве от того, как легко вы стерли Мегги из нашей жизни сразу после ее смерти. Однако я успел вытащить из кучи мусора ее фотографии и куклу Саманту и сохранил их по сей день. Благодаря Дестини у вас теперь есть копии тех фотографий. Она спросила у меня разрешения, и я с радостью ей его дал. Годами я злился на вас за то, что вы запрещали мне говорить о Мегги. И меня просто бесит, что в тот день вы отправили ее из дома на верную смерть.

Мать вскочила на ноги.

— Олив, — предупреждающим тоном проговорил отец, и она снова села.

— Мне все еще грустно от того, что из-за вас Мегги чувствовала себя ненормальной.

К и без того кипящей ярости Моргана добавлялась злость на самого себя. Голос выдавал его с потрохами, хотя он изо всех сил старался удержать плотину, за которой столько лет прятал свои чувства. Единственным, что сейчас помогало ему не слететь с катушек, была рука Дестини, крепко держащая его за талию и сжимающая его сбоку в каком-то подобии ритма, который для Моргана сейчас был живым напоминанием о том, что она рядом.

— Меган любила жизнь, — продолжал он, — любила людей и хотела помогать тем, чье печальное будущее видела в своих видениях. Но вы постоянно закрывали ей рот, называли сумасшедшей и, в конце концов, отослали с глаз долой.

— Меган была нашим наказанием! — крикнула мать.

— Неправда, — вмешалась Дестини. — Дети — это дар. Ни один ребенок, особенно Мегги, не заслуживает, чтобы его считали наказанием.