Тёмный властелин с интересом рассматривал своё отражение в зеркале. Он хорошо знал особенности своего тела, поскольку угробил много лет на достижение такого результата. Физические упражнения и заклинания тёмной магии дали властелину тело титана, испещрённое кубиками мускулов и лишённое даже намёков на жир. Впрочем, изучение плодов своего труда уже давно стало ежевечерней традицией.
Оставался лишь маленький штрих, который властелин делал каждую ночь, прежде чем приступить к основному делу. В повседневной жизни это, конечно, мешало, но когда наставало время, он непременно пользовался этим колдовством. И вот, полюбовавшись своим исполинским членом, который напоминал стенобитное орудие, тёмный властелин прочитал заклинание, увеличившее орган раза в три. За спиной владыки сразу же раздался дружный стон ужаса, заставивший того ехидно ухмыльнуться.
Медленно, чтобы это выглядело как можно более зловеще, властелин отвернулся от зеркала и оглядел то, что называл «сегодняшним гаремом». Перед ним предстали почти три десятка девушек, доставленных господину его верными слугами. Три десятка красоток разных социальных положений, рас и видов. Жеманные принцессы, могущественные волшебницы, надменные воительницы — все они стояли вдоль стены, надёжно зафиксированные цепями, колодками и верёвками, что позволяло нынешнему хозяину пленниц без особых проблем завладеть их телами. И оставалось лишь выбрать ту, кто станет первой в эту чудесную ночь.
Пока взгляд тёмного властелина периодически останавливался на жрице из Храма Света, захваченной сегодня утром прямо у стен его замка. Девушка целенаправленно пыталась войти внутрь, чтобы сразить злодея, но в итоге и моргнуть не успела, как пополнила число его личных игрушек. Однако решительное выражение её лица говорило Владыке о том, что пленница пока и не думала сдаваться, а значит, даже в таком виде она могла оказать сопротивление.
Окончательно остановившись на жрице Света, властелин сделал шаг в сторону своей добычи. Та отчаянно забилась в оковах и усиленно пыталась выругаться сквозь кляп, но всё было бесполезно. Её мучитель лишь на секунду остановился, чтобы выбрать самую лучшую с его точки зрения позу. В данный момент ему хотелось видеть лицо своей добычи и лицезреть весь спектр её эмоций, пока он будет грубо вторгаться в её тело. Очередное заклинание перекрутило цепи, заставив девушку принять нужную позу, но вдруг внезапный резкий возглас сверху заставил владыку прерваться.
— Остановись, порождение мрака! — голос, казалось, гремел в ушах. — Ибо деяния твои перешагнули все границы благоразумного!
— Кто здесь? — недовольно проворчал властелин и задрал голову вверх.
То, что он узрел, внезапно ему понравилось. Прямо под потолком на белоснежных крыльях парила юная девушка, очертания точеной фигурки которой хорошо просматривались сквозь слои прозрачной ткани, служившей ей одеждой. Увиденное вызвало у владыки прилив очередной волны похоти.
— О, какая встреча, — проговорил он. — Ты что, тоже из этих паладинов Добра и Света? Ну, заходи, гостем будешь, у меня как раз пара цепей свободных припасена.
— Я пришла не биться с тобой, — голос девушки был наполнен пафосом. — Наоборот, я пришла, чтобы помочь тебе!
— Помочь? Но как? — искренне удивился властелин. — И вообще, кто ты такая?
— Я — муза! — и с этими словами девушка опустилась на пол, а её крылья исчезли, словно их никогда и не было.
— Муза? — переспросил властелин и погрузился в раздумья. — Если мне не изменяет память, это такие нереальные создания с крыльями, которые незримо прилетают ко всяким писателям, поэтам и художникам, чтобы подарить им вдохновение?
— Мы вполне реальны! — обиделась девушка. — Но нашей целью действительно является вдохновение творческих личностей.
— Тогда почему ты пришла ко мне? Я стихов не пишу, картин не рисую, разве что планы сражений. Ну, ещё врагов стараюсь казнить максимально творчески, чтобы в веках запомнилось.
— Да не о тебе речь! Я не твоя муза! Знай, что всё творимое тобою и всё происходящее вокруг тебя — вселенная, созданная разумом начинающей писательницы Юлии Солнечной. Сейчас она спит и видит этот мир во сне.
— Ну и пусть видит, мне-то что с этого?
— И снова ты не понимаешь! Она увидит всё, что здесь творится, и, проснувшись, придёт от этого в ужас. После чего Юлия или забросит литературу, или, что ещё хуже, решится написать данную сцену и будет заклёвана злобными критиками!
— Так хорошая же сцена, что в ней им может не понравиться? — усмехнулся властелин и с мрачной улыбкой осмотрел свой гарем. — Если всё хорошо живописать, то люди мне завидовать будут!
— Да не завидовать, а ужасаться! — истерично воскликнула муза. — Поэтому нужно срочно всё исправлять. Убрать девушек мы не сможем, ведь Юля их уже увидела, поэтому постараемся исправить тебя.
— Меня?
— Да, тебя! Раз уж ты такой злобный и страшный, добавим детали, которые будут вызывать не ужас, а сочувствие.
— Сочувствовать? Мне? — властелин откровенно удивился. — Да разве такое возможно?
— Вполне, — с гордостью ответила муза. — Я эту тему хорошо знаю. Вот почему тебе так нравится насиловать женщин?
