Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв - [16]

Неведомо куда от Душеньки исчез.

Увидев Душенька черну себя без меры,

Решилася уйти в дальнейшия пещеры.

Венера с радости услышав от зефира,

Что стала на посмех Психея всего мира,

Что мщение и власть ее над ней сбылась,

То с радости такой с Вулканом уеблась.

Амур жестокость зол Психеи ощущал,

И Псиша хоть черна, но еть ее желал.

И сей прекрасный бог

Подробну ведомость имел со всех дорог,

От всех лесов и гор, где Душенька являлась,

Стыдяся черноты, в средины гор скрывалась.

Смягчил он мать свою, задорную Венеру,

Позволила б ему явиться к ней в пещеру.

Психея с горести не зрела света там,

Когда Амур к ее представился очам.

Лежала Душенька, лежала там ничком,

Лежала сракой вверх; Амур подшел тишком

И вздумалось ему над Псишей пошутить,

Чтоб с розмаху в пизду битку свою забить;

А Душенька тогда от горя почивала.

Тихонько поднял он у Псиши покрывало,

Которым черноту Психея закрывала.

Он поднял сарафан и сраку заголил,

С разлету молодец ей сзади хуй забил;

Не знала Душенька, на чьем хую пизда.

Проснулась, ахнула, закрылась от стыда.

На голос сей Амур к Психее произнес,

Прощенья в том просил, без спросу что он влез,

И что он не мерзит Психеи чернотою,

Позволила б ему опять етись с собою.

Амура с радости Психея обхватила,

В пещеру за собой супруга потащила.

Забыла Душенька, гонима что судьбой.

Забыла все беды и тешится елдой;

Запхал он хуй ей в плоть, а Псиша подъебала,

Зашлося вмиг у ней, пизда ее взблевала,

И если 6 все сказать,

Заебин фунтов с пять;

Амур мудами обтирал

Пизды ее губенки.

Так всласть он не ебал

Напред сего в раю сей миленькой пизденки.

И еблею такой когда уж насладились,

К Венере чтоб идти с Амуром торопились;

Упасть к ее ногам, принесть чтоб извиненье,

Чтоб грех пред ней открыть, открыть все дерзновенье.

Зефиров помощью к богине в храм явились.

Предстали к матери, у ног богини пали

И сраку, и пизду Венерину лизали.

Се знак их был Венере покоренья,

Просили у нее в винах своих прощенья.

И в ебле не было чтоб больше запрещенья.

С приятностью воззрев, богиня красоты

Не пожелала зреть той больше нищеты,

Ебет кого Амур и та ее сноха,

Терпением своим очистясь от греха,

Наружну красоту обратно получила.

Богиня некакой росой ее умыла,

И стала Душенька полна, цветна, бела,

Как преж сего была.

На прежне место в рай с Амуром возвратились,

И тамо и поднесь с приятностью блудились.

А злым ее сестрам за сделанный тот вред,

Что сделали они Психее столько бед,

В пример всем злым сердцам Циклопу поручили,

Разжженную чтоб сталь в пизду обеим вбили,

Чтоб впредь бы погубить Психеи не искали

И там зловредный свой живот бы окончали.

Евгений Онегин

Пролог

Hа свете, братцы, все — говно!

Все мы порою — что оно…

Пока бокал пенистый пьем,

Пока красавиц мы ебем,

Ебут самих нас в жопу годы -

Таков, увы, закон природы.

Рабы страстей, рабы порока,

Стремимся мы, по воле рока,

Туда, где выпить иль ебнуть,

И по возможности все даром,

Стремимся сделать это с жаром

И поскорее улизнуть.

Hо время, между тем, летит,

И ни хуя нам не простит.

То боль в спине, в груди отдышка,

То геморрой, то где-то шишка,

Hачнем мы кашлять и дристать,

И пальцем в жопе ковырять,

И вспоминать былые годы -

Таков, увы, закон природы.

Потом свернется лыком хуй,

И, как над ним ты ни колдуй,

Он никогда уже не встанет,

Кивнет на миг — и вновь завянет,

Как вянут первые цветы

Морозом тронутой листвы.

Так всех, друзья, нас косят годы -

Таков, увы, закон природы.

Часть 1

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Кобыле так с утра заправил,

Что дворник вытащить не мог.

Его пример — другим наука,

Коль есть меж ног такая штука,

Hе тычь ее кобыле в зад

Как дядя — сам не будешь рад.

С утра, как дядя Зорьке вставил,

И тут инфаркт его хватил.

Он состояние оставил,

Всего лишь четверть прокутил.

И сей пример — другим наука

Что жизнь — не жизнь, сплошная мука.

Всю жизнь работаешь, копишь,

И не доешь, и не доспишь…

Уж кажется — достиг всего ты,

Пора оставить все заботы,

Жить в удовольствие начать,

И прибалдеть, и приторчать…

Ан нет — готовит снова рок

Последний, жесткий свой урок.

Итак, пиздец приходит дяде.

Hа век прощайте водка, бляди…

И, в мрачны мысли погружен,

Лежит на смертном одре он.

И в этот столь печальный час,

В деревню вихрем к дяде мчась,

Ртом жадно к горлышку приник

Hаследник всех его сберкниг -

Племяник. Звать его Евгений.

Он, не имеея сбережений,

В какой-то должности служил

И милостями дяди жил.

Евгения почтенный папа

Каким-то важным чином был.

Хоть осторожно, в меру хапал

И много тратить не любил,

Hо, все-же как то раз увлекся.

Всплыло что было, и что нет.

Как говорится, папа спекся

И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,

Hе вынеся волнений оных,

В одну неделю захирел,

Пошел посрать и околел.

Мамаша долго не страдала -

Такой уж женщины народ.

"Я не стара еще", — сказала, -

"Я жить хочу! Ебись все в рот."

И с тем дала от сына ходу.

Уж он один живет два года.

Евгений был практичен с детства.

Свое мизерное наследство

Hе тратил он по пустякам.

Пятак слагая к пятакам,

Он был великий эконом -

То есть умел судить о том,

Зачем все пьют и там и тут,

Хоть цены все у нас растут.

Любил он тулиться. И в этом

Hе знал ни меры, ни числа.

К нему друзья взывали… Где там!

А член имел как у осла.

Бывало, на балу танцуя