Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв - [15]

Кто б Псишу не узнал, чтоб сделать тем обман,

Старик, любя ее, дал бабий сарафан.

Надела Душенька, ко храму в путь пустилась,

Смешавшися с толпой народа, там явилась.

Богинин храм стоял меж множества столбов.

Сей храм со всех сторон являл два разных входа:

Особо для богов,

Особо для народа,

Для блядок, блядунов.

Под драгоценнейшим отверстым балдахином

Стоял богини лик особым неким чином.

Из яхонта нагой при свете дня сиял.

В пизде богини сей алмазный хуй торчал,

Агатовы муде, а плешь была златая.

На всех жрецах при ней одежда золотая.

В пизде блистало там и злато, и каменья,

И славных мастеров письмо для украшенья.

Расписаны внутри во храме были стены,-

Венеры чудное рождение из пены.

Натурой пена та пиздой обращена,

Нептуном на хую сидит, извлечена.

Златыми буквами написана она:

"Не целкою на свет, но блядью родилась,

И только из пизды — то на хуй уж стремилась".

Таков был храма вид прелестен для ебак.

Набилося туда народа, как собак.

Богине храма в пять различных алтарей

Различны дани приносились

От знатных и простых, народа и блядей.

В число ебак они достойнейших просились.

Иной, желая приобресть

Любовью к некой музе честь,

Пизду ее чтоб на хуй вздеть

И данью убедить любовницу скупую,

К Венериной пизде елдину золотую

В знак почести привесил.

Награду получить за жерту сию метил.

Другой, себе избрав

По праву иль без прав,

Чтоб еть ему Палладу,

И на хуй получив златой чехол в награду,

Привесил ко столбку

Алмазную битку.

Иной, желая еть несклонную Алкмену,

Мудами из сребра обвесил тот всю стену.

Но дани приносимы

Не по богатству иль чинам,

Не просьбою оне усерднейшим чинам,

Но помощью своих предлинных елдаков,

С которыми они во храме заседали,

Без всякой дани там богинь и нимф ебали.

А с маленьким хуйком иль просто с куреей

Не смели глаз казать во храм богини той.

С чичиркой всяк не смел во храме быть Венеры,

А у кого большой превыше всякой меры.

Но Душенька тогда под длинным сарафаном

Для всех была обманом.

Под длинною фатой вошла с толпою в ряд

И стала за столбом у самых первых врат.

Но Душенька, едва лицо свое открыла,

В минуту на себя всех очи обратила.

В весь день, по слуху, ждал народ во храм Венеру,

Из Пафоса в Цитеру.

Возволновался храм,

Умолкли гимны там.

К Психее все бегут, бегут, несут приносы,

И всякий, хуй дроча, там делает вопросы:

"Зачем Венера здесь тайком?.."

"Зачем сокрылась под платком?.."

"Зачем сюда пришла тайком?.."

"Зачем во храм вошла тишком?.."

"Зачем Венера в сарафане?.."

"Конечно, уеблась Венера с пастушком.

По просьбе, знать, его в наряде таковом".

И весь народ в обмане.

Колена преклонили

Ебаки — на блядей, а бляди — на ебак.

И всяк,

Венерой Псишу мня, о милости просили,

Рекли ебаки так: — Богиня, наша мать!

Вели Амуру ты блядей всех наказать,

По-прежнему опять к нам на хуй посажать.-

А бляди вопреки так Душеньке вещали:

— Других они ебак по сердцу что сыскали,

Но те их не ебут, мерзят, пренебрегают,

Что с грусти пизды их без хуя иссыхают,

Что плесни завелось под секелем немало,

Что погани такой в пизде и не бывало.-

И так, к ее ногам воздев умильно длани,

Просили Душеньку принять народны дани.

В сие волнение народа

Возникла вдруг молва у входа,

Что истинно в Цитер богиня прибыла.

И вдруг при сей молве богиня в храм вошла.

Увидя Душеньку, сокрыв свою досаду,

Взошла она на трон. Оставив все дела,

Тотчас приказ дала

Представить Душеньку во внутренню преграду.

— Богиня всех красот! Не сетуй на меня! —

Рекла к ней Душенька, колени преклоня.-

Амура я прельщать пиздой не умышляла,

Пизды своей ему я в девках не казала.

Не знала хуя я, женою быть не мнила.

Судьба моя меня к нему на плешь послала,

И тут уж: от него я в ебле смак узнала;

С тех пор Амура я, несчастна, полюбила.

Сама искала я упасть перед тобой.

Кому ты повелишь, пусть будет меня еть,

Но только чтоб всегда тебя могла я зреть.

— Я знаю умысл твой, — Венера ей сказала.

И, тотчас конча речь,

С царевной к Пафосу отъехать предприняла,

Но, чтобы Душенька от ней не убежала,

Зефирам дан приказ в пути ее беречь.

Прибывши к Пафосу, Венера в перву ночь

С божками многими еблася во всю мочь.

Поутру в мщении послала царску дочь

В жилище мертвецов и тамошней богине,

Послала Душеньку с письмом ко Прозерпине,

Велев искать самой во ад себе пути

И некакой оттоль горшечик принести.

Притом нарочно ей Венера наказала.

Взрыдала Душенька, взрыдала, задрожала.

Представился весь ад, весь страх воображала

И мнила Душенька: судьбы ее ведут

По воле злой Венеры.

"Трезевные Церберы,

Во младости меня до смерти заебут".

Амур во все часы ее напасти зрел.

Горя любовью к ней, зефирам повелел

Психею перенесть во адский тот удел.

Амуров тот приказ

Исполнен был тотчас.

Промчались с Душенькой во царствие Плутона,

И Душенька потом,

Как водится при том,

Посольство отдала богине адска трона.

Горшечик получа, пешком и как-нибудь

Пошла обратно в путь.

Венеры заповедь и страх презрела,

Открыла крышечку, в горшечик посмотрела.

Дым сделался столбом, дух адский исходил

И в виде фурии царевну повалил.

Портки с себя спустил

И начал всю тереть мудами и елдою.

Покрылась Душенька мгновенно чернотою.

Потом сей злобный дух иль, просто сказать, бес

Чрез зеркало дал зреть Психее себя в очи

И сам захохотал из всей что было мочи.