Русские - [92]

Я не хочу, чтобы создалось впечатление, будто жизнь русских школьников совершенно уныла и безрадостна. В больших городах — Москве, Ленинграде, Новосибирске — я видел великолепно оборудованные дворцы пионеров или клубы юных техников, где наиболее одаренные и энергичные ребята занимались в радиокружках, работали над собственными изобретениями, делали кинофильмы, проходили тренировку и выполняли упражнения, имитирующие те, что входят в программу подготовки космонавтов, изучали животных или изготовляли чучела птиц. Крупные профессиональные союзы, армия, милиция и другие организации финансируют спортивные клубы для подрастающего поколения. Только в Советском Союзе существуют такие учебные заведения, как спортивные школы, где отбор будущих спортсменов производится в раннем возрасте и где они проходят ежедневную тренировку с целью подготовки к спортивной карьере. В среднеазиатском городе Фрунзе я побывал в школе плавания на 700 детей; малышей, желающих поступить в первый класс этой школы, тренеры сталкивают в воду и принимают только тех, кто сумеет удержаться на поверхности и проявит достаточно хорошую координацию движений в воде. «Как правило, чемпионами по плаванию становятся в 14–15 лет, так что мы уделяем большое внимание развитию этого вида спорта среди детей», — объяснил Александр Кумыш, директор Фрунзенского завода сельскохозяйственных машин, финансирующего эту школу. Тренер рассказал мне, что ежегодно в школу стремится поступить 1500 детей, но принимают из них менее одной десятой. В течение учебного года они ежедневно занимаются плаванием — по часу и более, а в периоды каникул гораздо дольше. Аналогичные школы существуют для тех, кто хочет заниматься футболом, легкой атлетикой, хоккеем и другими видами спорта. Трудность для большинства детей состоит в том, что такие школы и программы крупных спортивных клубов рассчитаны лишь на привилегированное меньшинство. Для остальных возможность скрасить спортом однообразие школьной жизни весьма ограничена.

Положительная сторона серьезного советского подхода к школьному образованию состоит в том, что дети должны просто запоминать большие куски материала; таким образом в детей прочно вколачивают основы знаний. Когда речь идет о математике и естественных науках, которые прекрасно поддаются этому методу в приложении к ученикам младших классов, результаты получаются весьма впечатляющими. За год, проведенный в русской школе (причем почти половину учебного года она пропустила), Лори прошла по математике так много, что весь следующий год, когда она училась в англо-американской школе при дипломатическом корпусе в Москве, ей нечего было делать по этому предмету. Сын другого американского корреспондента, Стивен Шабад, проучившийся четыре года (в 60-х годах) в той же школе № 30, при поступлении в Колумбийский университет продемонстрировал прекрасную подготовку по математике и естественным наукам, но его умение писать сочинения и вообще знания по гуманитарным предметам оказались не на высоте. Ибо в результате удушающего консерватизма советских педагогических методов теряется непосредственность восприятия учебного материала; советская система оказывается неспособной научить детей думать творчески, самостоятельно или задавать вопросы, свидетельствующие о развитом воображении. В шестом классе домашние задания Лори по математике состояли из довольно большого количества сложных, головоломных упражнений, рассчитанных на проверку ее умения оперировать всеми механически заученными приемами, но все неформальные, описательные аспекты почти полностью игнорировались. На уроках, даже в старших классах, совсем не происходило дискуссий — живого сократовского диалога — или им уделялось слишком мало внимания. По словам нашей знакомой учительницы литературы Нади, многие советские учителя полагают, что они помогают ученикам «думать самостоятельно и творчески, а на самом деле они достигают как раз обратного». И от нее, и от других мы узнали, что учитель добивается получения, главным образом, «правильных ответов». Конечно, в какой-то степени это составляет проблему в любой школе, но создается впечатление, что в советской школе эта проблема стоит наиболее остро, потому что принятый в советской педагогике авторитарный подход требует, как сказано в одном учебнике по педагогике, «вносить поправки в необоснованные идеи, развенчивать неверные, ошибочные концепции». Гуманитарные предметы преподают упрощенно, не выходя из жестких идеологических рамок; особенно это относится к истории, трактующей прошлое, особенно прошлое России, как длительную прелюдию, которая неизбежно должна была привести к наступлению славной эры советской власти. В одном кратком руководстве для советских учителей сказано[27]: «На уроках истории в средней школе следует доводить до сознания учеников понятие о неизбежности падения капитализма и победы коммунизма и последовательно разъяснять им, что истинным творцом истории являются народные массы».

Стивен Шабад рассказывал мне, что когда он учился в советской средней школе, у них была учительница истории, которая «любила повторять: «Не смотрите в книгу — думайте, думайте, думайте». Но она не имела в виду: «Думайте самостоятельно», а «Думайте, вспоминайте, что я вам рассказывала».