Русские - [90]

Шрифт
Интервал

когда лучшие ученики, назначенные учителем, помогают слабым ученикам, объясняя им классную работу или домашнее задание (Лори помогала русским ребятам по английскому, а они ей — по русскому языку; правда, насколько ей было известно, они делали это из дружеских побуждений, а не по указке учителя). Система звеньевых и шефство произвели сильное впечатление на некоторых американских педагогов, в особенности на Ури Бронфенбреннера, в чьей книге «Два мира детства — США и СССР» дается высокая оценка чувству коллективной взаимной ответственности, воспитываемому у каждого советского ребенка. Бронфенбреннер положительно отзывается и о такой практике: ученики старших классов, члены школьных комитетов комсомола, вызывают на заседания комитета младших, совершивших неблаговидные поступки, и налагают на них взыскания. Так поступили с группой мальчишек, удравших как-то вечером купаться без взрослых. В реальной жизни эти системы не столь эффективны, как в идеальных ситуациях, продемонстрированных Бронфенбреннеру. И советские родители, и их дети признаются, что большинство ребят, особенно старше десяти лет, откровенно не любят своих звеньевых, и порой на переменах колотят этих ябед… Существует мнение, что поведение примерных учеников, для которых помощь учителям в натягивании отстающих является средством для того, чтобы выделиться, очень напоминает традиционное поведение любимчиков учителей во всем мире, причем девочки стараются больше мальчиков. Но у этого явления есть и чисто советская черта: многие учителя поощряют практику, когда один ученик сообщает о поведении другого, и стараются эту практику узаконить. «Они воспитывают маленьких доносчиков», — с горечью говорила одна мама. Эта система действует в младших классах, но большинство детей в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, по словам наших приятелей, отказывается идти на такое сотрудничество.

По моим впечатлениям, основные примеры, упомянутые Бронфенбреннером, включая деятельность школьного комитета комсомола, на самом деле характеризуют лишь некоторые дополнительные методы дисциплинарных взысканий, регулируемых взрослыми, которые натаскивают детей, используют их как исполнителей своей воли; ни о какой ученической демократии или о взаимной ответственности по собственной инициативе здесь и речи быть не может. «По собственному почину дети никогда не предложат наказать своих товарищей, — ответила на мой вопрос одна из матерей. — Они ходят на заседания комитета комсомола точно так же, как взрослые на свои собрания. Им нельзя не пойти. Они идут и быстро улавливают намеки. Они чувствуют, чего от них ожидают, и делают это». Вообще советские дети более «законопослушны», чем дети в Америке, но, по-моему, это объясняется в первую очередь тем, что с ясельного возраста их приучают подчиняться авторитетам.

Несомненные трудности, возникающие при попытке добиться дисциплины от советских ребят, достигших 12–13 лет, наводят на мысль о том, что самодисциплина не вошла у них в плоть и кровь и что присутствие авторитетного лица или группы взрослых, оказывавших известное давление, необходимо, чтобы держать детей в узде. Такие явления в мире взрослых, как коррупция и тайное нарушение установленных правил, также, по-видимому, доказывают это. От своих детей мы слышали, что в школе № 30 ребята в классе безобразничают за спиной учителя, курят в туалетах, нагло подсказывают на уроках, а на переменах учителя обычно запирают классы, чтобы легче было уследить за детьми. От русских родителей мы узнали, что такие же меры принимаются и в других школах, а учителя в частных беседах признавались, как трудно им добиться дисциплины. Они жаловались на прогулы, на отдельные акты вандализма, на пьянство, на поступки, которые власти определяют туманным термином «хулиганство». Время от времени в печати появляются статьи о том, что ребята начинают по-настоящему пить и курить в возрасте около четырнадцати лет, что «радиохулиганы» (юные незарегистрированные должным образом радиолюбители) создают помехи на государственных радиоканалах и что детская преступность вызывает серьезную тревогу. При этом достаточно широких статистических данных, которые позволили бы провести сравнение детской преступности в СССР и других странах, никогда не публикуется. Я предполагаю, что несмотря на то, что детская преступность в СССР возросла, она все же не достигла американского уровня. Как-то во время откровенной утренней беседы заместитель мэра сибирского города Братска, Александр Семиусов, сказал мне, что среди прочих проблем отцы города озабочены случаями угона машин, радиохулиганства и правонарушений четырнадцати-шестнадцатилетними подростками. По его словам, ряды милиции в настоящее время пополнены специалистами с университетским образованием, чтобы применить более тонкую методику воздействия на самых трудновоспитуемых ребят. «Проблема воспитания детей существует везде, — признался он с откровенностью, редкой для советского официального лица, — и у нас, и у вас».

В советской школе дети начинают учиться позже, но идут вперед быстрее, чем дети в обычной американской средней школе. Советские дети поступают в школу в возрасте не менее семи лет, и в детском саду их почти или совсем не учат чтению, письму и счету. Однако в течение первых школьных лет такое отставание быстро компенсируется. В соответствии с реформой 1970 г. программа начальной советской школы, рассчитанная ранее на четыре года, теперь уплотнена до трех лет. К концу второго класса наша Дженни уже прошла начала таблицы умножения, имела некоторые навыки деления в уме, понятие о рядах чисел, основах алгебры и других элементах нового курса математики. Знакомые нам русские родители жаловались, что они не только не в состоянии помочь детям в приготовлении уроков, но даже понять их домашних заданий не могут. С нашей точки зрения, преподавание чтения, грамматики и чистописания поставлено весьма серьезно. Русские дети идут вперед такими быстрыми темпами, что американские дети, попавшие в Россию, поступают обычно в школу на класс ниже и оказываются при этом в своей возрастной группе.


Еще от автора Хедрик Смит
Русские. Книга 1

Хедрик Смит, получивший премию Пулицера в 1974 г. за репортажи из Москвы, является соавтором книги “The Pentagon Papers” и ветераном газеты ’Нью-Йорк таймс”, работавшим в качестве ее корреспондента в Сайгоне, Париже, Каире и Вашингтоне. За время его трехлетнего пребывания в Москве он исколесил Советский Союз, "насколько это позволяло время и советские власти.” Он пересек в поезде Сибирь, интервьюировал диссидентов — Солженицына, Сахарова и Медведева; непосредственно испытал на себе все разновидности правительственного бюрократизма и лично познакомился с истинным положением дел многих русских.


Рекомендуем почитать
Выдворение строптивого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Этос московской интеллигенции 1960-х

Андрей Владимирович Лебедев (р. 1962) — писатель и литературовед, доцент парижского Государственного института восточных языков и культур (INALCO).


Гряди, Воскресенье - христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западный ветер, или Идти под солнцем по Земле

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День Литературы, 2001 № 06 (057)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Элиты в России

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.