Руслан и Кутя - [9]
Так и гуляла Рыжая, завидя Кутьку. Сама она, конечно, воображала, что идет прямо. Да еще как ставила лапы, как выпячивала зоб, как вскидывала гребешок и как при этом пела! Кутя слушал, напрягая острые уши, наклонял даже голову набок, чтобы уловить в этом пении хоть какой-нибудь смысл, — никакого смысла: «ко-ко» и «ко-ко-о». Люди тоже иногда так поют: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля!» Но ведь это не считается пением?!
Кутя подумал, подумал и решил не обращать на Рыжую внимания. Он даже ни разу на нее не залаял. Только поглядывал иногда насмешливо. «Ведь если уж есть у кого основание гордиться, — думал он, — так это у меня. Неужели эта дура не видит, не слышит, как со мной разговаривает человек?!»
И забитый пес гордился, становясь все смелей и привязчивей. А Сергея Ильича это начинало тревожить. «Я ведь скоро уеду, и станет Кутька еще несчастнее, чем был».
НЕ НАДО БЫЛО ТАК ГРОМКО СМЕЯТЬСЯ!
Подошла вторая половина августа. Жители городка уже с десяти утра наглухо закрывали ставни.
Горячий ветер гонял по улицам сухие и совершенно зеленые листья. Их обожгло солнцем, и они, не успев пожелтеть, опали.
Сергей Ильич давно удрал со своей циновкой из сада. Тени там почти не было. По-другому теперь шумел и сад. Это был уже не мягкий шелест листвы, это было хрустящее шуршанье, как будто кто-то без конца разворачивает и мнет газету.
Крольчонок носа не высовывал из-под дров, пока палило солнце. Теперь он пасся только ранним утром и на закате.
Марта блеяла без конца — требовала пить.
Рыжая курица по двадцать раз в день принимала пыльные ванны под кустом. Она нарыхлила сухой земли и закапывалась в нее то одним боком, то другим.
Не легче было и по ночам. Дома, которые солнце накаляло целый день, отдавали жар. Чем дальше от них — тем лучше. Поэтому все, кто только мог, перетащили свои постели в сады и дворики.
Первой перебралась ночевать в сад Анна Павловна. Потом и ее жилец вытащил свою раскладушку и поставил так далеко от Анны Павловны, насколько это позволяли размеры сада. Сделал он это по двум причинам: Анна Павловна всю ночь храпит, как тупая пила, а кроме того, Кутя спал с Сергеем Ильичом. Под его раскладушкой, на его туфлях.
Но бывали такие душные ночи, что ни Сергей Ильич, ни Кутька не могли уснуть.
Сергей Ильич лежал, глядя сквозь черную листву на звезды, блестевшие прохладным водянистым светом. Кутя бродил по саду понурый — голова повисла, уши и хвост тоже повисли, как будто завяли.
В одну из особенно душных ночей Сергею Ильичу показалось, что со щенком творится неладное. Он припадал к траве, клал морду боком, пытаясь ухватить что-то, тявкал и отскакивал, точно его хватали за нос. Ткнувшись особенно смело, он вдруг громко чихнул.
Сергей Ильич приподнялся на постели и попробовал разглядеть, что там такое. Ровным счетом ничего. Кутя теперь сидел неподвижно, нацелив нос в одну точку. Луна, выбелившая дом Анны Павловны, подошла к широкой проруби в листве каштана, под которым стояла раскладушка Сергея Ильича. Осветила щенка и серую траву. Кутя по-прежнему каменел в ожидании чего-то.
И вот из того места, куда так заколдованно смотрел пес, что-то подскочило. Сергей Ильич сел. Верно. От земли оторвался и подскочил на высоту полуметра корявый тусклый камень. Он казался мокрым в свете луны. Он был величиной с кулак.
Кутя рванулся с места и давай приплясывать перед этой чертовщиной. Он вилял хвостом и блаженно потявкивал. Сергей Ильич подошел — и расхохотался: Кутя играл с лягушкой.
Ну и терпение у пса! Не меньше часа, наверно, караулил, пока лягушка прикидывалась дохлой.
Позабыв, что ночь, Сергей Ильич хохотал так громко, что проснулась Анна Павловна — и тут началось:
— Мне такие жильцы ни к чему, которые скотный двор устраивают!
Когда она наконец угомонилась и улеглась, то очень долго не храпела. «Не спит, — подумал Сергей Ильич. — Не спит и замышляет месть».
Опасения сбылись.
На следующий день под вечер Кутя пропал. Уже была поставлена на ночь раскладушка, а он не приходил. Сергей Ильич начинал тревожиться все больше и вдруг услышал Кутькин голос. Голос, доносившийся из соседнего двора, просил о помощи. Сергей Ильич пошел к Кутиному двору и через плетень увидал, что с ним сделалш его посадили на цепь!
Сергей Ильич стоял под каштаном, курил и слушал щенячий плач. Какое это было отчаяние, какая безнадежность!
Сергей Ильич курил и думал: «Что предпринять? Если пойти и попросить — все равно ведь не отпустят».
Чем дальше, тем громче плакал Кутя. Плакал и выл. Сквозь вой Сергей Ильич услыхал скрип тахты. Значит, не спит его симпатичная хозяйка. Очень хорошо. Мысленно он даже поощрял Кутьку: «Давай, давай, друг, погромче!»
Тахта продолжала скрипеть. Сергей Ильич посмотрел в ту сторону и увидел белое пятно. Анна Павловна поднялась и пошла в своей необъятной рубашке; было такое впечатление, что по черному саду над землей плывет белая бочка.
Анна Павловна подошла к плетеной изгороди Кутиного двора, взялась обеими руками за изгородь и, встряхивая ее, как свое сливовое дерево, принялась кричать Кутиной хозяйке, что если та немедленно не заберет пса в дом, то она позовет милицию.
В момент своего появления, в середине 60-х годов, «Тревога» произвела огромное впечатление: десятки критических отзывов, рецензии Камянова, Вигдоровой, Балтера и других, единодушное признание новизны и актуальности повести даже такими осторожными органами печати, как «Семья и школа» и «Литература в школе», широкая география критики — от «Нового мира» и «Дружбы народов» до «Сибирских огней». Нынче (да и тогда) такого рода и размаха реакция — явление редкое, наводящее искушенного в делах раторских читателя на мысль об организации, подготовке, заботливости и «пробивной силе» автора.
«…Ибо сам путешественник, и поэт, и актер», — сказал как-то о себе Николай Глазков (1919–1979), поэт интересный, самобытный. Справедливость этих слов подтверждается рассказами его друзей и знакомых. Только сейчас, после смерти поэта, стало осознаваться, какое это крупное явление — Н. Глазков. Среди авторов сборника не только известные писатели, но и кинорежиссер В. Строева, актер М. Козаков, гроссмейстер Ю. Авербах… В их воспоминаниях вырисовывается облик удивительно своеобразного художника, признанного авторитета у своих собратьев по перу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.