Если хочешь иметь друга — будь им.
Народная пословица
ДВОР, В КОТОРОМ КАЖДЫЙ САМ СЕБЯ КОРМИТ
В одном небольшом южном городке, солнечном и зеленом, есть короткая улица, упирающаяся в гору.
Дома на этой улице одноэтажные. Стоят они в маленьких двориках, затененных деревьями и высокими заборами из камня. С этой улицы в очень ясные дни бывает виден Эльбрус.
Машины здесь проезжают редко. Редко бренчат по булыжнику колеса повозок, а шума больше, чем в центре, — от кур, поросят, баранов, собак. Изредка можно услышать даже рыдающий голос ишака.
Но есть и тихие дворы. Например — предпоследний. Там живут пожилые люди. Анна Павловна и ее муж.
Детей у них нет. Нет и надписи на калитке, которая есть у многих: «Осторожно! Злая собака!» Поэтому, когда открываешь калитку и входишь во двор, кажется, что в нем, кроме хозяев, нет ни единого живого существа.
Два разных дома стоят в этом дворе. Справа большой — там живут хозяева. И в левом углу еще домик величиной в одну комнату. Там до самой весны была корова.
Однажды, зимним вечером, поговорив о сене, которое дорого стоит, Анна Павловна и ее муж исписали цифрами целую тетрадь в клетку. Они делали это молча, потому что и без слов понимали друг друга. Ну, а если цифры все-таки перевести в слова, то получалось, что вместо коровы куда выгоднее держать жильца. Это значит — из коровника сделать дачное помещение и сдавать его приезжим.
— А молоко?
— Молока будет — хоть залейся, — уверяла Анна Павловна, — были бы деньги!
— А сад? — спрашивал муж. — А как же трава в нашем саду? Она будет расти так себе? Напрасно будет расти трава?!
Анна Павловна задумалась, а муж опять стал умножать, делить и вычитать, теперь уже считая и траву. Новые длинные столбики цифр кончались коротким словом: коза!
Анна Павловна сразу поняла, в чем дело. Коза очень выгодная скотина! Молоко дает! Мало ест!
Места почти не занимает! Летом ее можно держать в саду. Зимой — где угодно, хоть на кухне.
Так и сделали. Продали корову. Купили козу и в первые же теплые дни переделали коровник в дачное помещение.
Побелили изнутри и снаружи. Повесили марлевые занавески на окно и дверь и стали ждать.
Печально живет привязанная к старой груше веселая козочка Марта. Раз в день дают ей остатки супа, разбавленные холодной водой.
Если в похлебке попадаются кусочки мяса или лука, коза перестает тянуть сквозь зубы противное пойло и отплевывается. Лучше уж грызть каменные груши, которые падают с дерева.
Кормят Марту из маленькой голубой кастрюльки. Анна Павловна ставит в ней похлебку на землю и уходит. Марта сразу же бухается передними ногами на коленки перед низенькой кастрюлькой и в такой неудобной позе ест, иногда даже подергивает коротким хвостом, если похлебка забелена молоком. Но случается это редко. Не каждый ведь день у Анны Павловны молоко прокисает от жары.
Марточка, названная так потому, что родилась в марте месяце, — козочка умная и веселая. Она даже на привязи пробует веселиться: встает на дыбки, подпрыгивает, бодает старую грушу.
А вот побегать ей, как видно, не суждено.
Человеку даже представить себе трудно, какая это пытка для шестимесячного козленка…
И это еще не все. Каждый день, на закате, выспавшийся после обеда хозяин надевает соломенную шляпу, закуривает сигарету в длинном янтарном мундштуке и принимается пасти Марту. Как только ее отвязывают, она рвется вперед, но хозяин — мужчина грузный, у него не разбежишься.
Марта понуро бредет, на ходу пощипывая траву. Хозяин стоит над ней и, выпятив живот, смотрит, как она пасется. А пасется она неважно.
Это и понятно. У кого не пропадет аппетит, когда тебе смотрят в рот.
Марта страдает и злится на своего хозяина, а хозяин злится и брюзжит на свою козу, которая не ценит внимания:
— Дура, я сам тебя пасу!
Через некоторое время, считая, что коза достаточно попаслась, хозяин снова привязывает ее к старой груше.
Каждое утро мимо калитки Анны Павловны проходит пастух и собирает соседских коз в стадо. Но Марту в стадо не отдают: пастуху надо платить. Анна Павловна говорит, что не подохнет коза и так. Это верно — коза не подохнет. Но она могла бы жить гораздо лучше.
Кроме Марты, по двору бродит, тоже в полном одиночестве, рыжая курица. Но, глядя на нее, нельзя сказать, что она несчастна.
Она большая, болтливая и для курицы слишком хорошо летает, потому что слишком часто приходится улетать от опасности. Соседи Анны Павловны каждый день ловят ее и никак не могут поймать.
Зачем же, спрашивается, ловить чужую курицу?..
А затем, чтобы она не разгуливала по чужим обеденным столам, которые с наступлением жары накрывают в тени под деревьями.
Обычно это бывало так: у соседей справа или у соседей слева раздается крик:
— Опять эта Рыжая здесь!
Анна Павловна хохочет:
— Я не могу курицу на цепь сажать!..
— А почему ты ее не кормишь? Надо кормить, кор-ми-ить!
— Летом? — изумляется Анна Павловна. — Кормить курицу летом?! А зачем бог дал ей клюв? Пусть добывает сама. Хватит с меня того, что я ее зимой кормлю.
А в это время под кустом ежевики рыжая курица громко кокочет — просто покатывается со смеху: «О-ок-кo-ко-ко-о! О-ко-ко-ко-ко-о-ок!»
