Русалочка: книга-игра - [44]

– Я не думала, что будет так страшно! – шептала Русалочка.

Вокруг чернели искривленные кусты. Омерзительные полипы проплывали мимо, время от времени задевали Русалочку щупальцами. От осьминога несло сырой рыбой. Чаща расступилась небольшой поляной. Вернее, когда-то тут было болото, потом высохшее и оставившее после себя чашеобразную впадину с обвалившимися торфяными краями. Над впадиной клубился бело-молочный туман – из-под земли бил горячий источник. Воздух был теплый. Но Майю била дрожь. Ведьма спускалась. Осип полз следом. Туман накрыл их плотной пеной.

– А теперь убирайся! – ведьма пнула Осипа, принуждая разжать щупальца.

Осьминог, хрюкнув, пополз прочь, тут же проглоченный туманом.

Ведьма склонилась над чем-то, что, на первый взгляд, походило на каменный куб, покрытый мхом и грязью. Лезвием кинжала ведьма, что-то бормоча, счищала белесый налет. И Майя узнала жертвенник. Уже давно в царстве Нептуна морской народец поклонялся лишь солнцу. Жертвенник остался с тех давних времен, когда верили: мир жесток и безжалостен. Тогда-то на жертвенном камне задабривали зло кровавыми подношениями.

Жертвенник, в половину роста русалки, был сложен из каменных обломков, ловко склеенных так, что в центре образовалась чаша. Ведьма ссыпала в углубление труху из замшевого мешочка, всегда висевшего у нее на шее. Тотчас все заполнил едкий чад. Русалочка, не сдержавшись, чихнула. Ведьма зашикала. Болото насмешливо завыло на разные голоса:

– Будь здорова!

Колдунья погрозила Майе кинжалом:

– Осторожнее в этом месте – не буди тени спящих!

А голоса подступили ближе. Колдунья торопливо очертила вокруг жертвенника круг. При этом кинжал засветился, разбрасывая фосфоресцирующие искры. Майя прижалась к жирному боку ведьмы – земля вдруг зашевелилась. По очерченной линии проступили железные наконечники и, вырастая, тут же сомкнулись частоколом копий. Копья изогнулись и сошлись куполом, накрыв женщин и жертвенник. И вовремя: в едва-едва успевший сойтись проем уже глядело мертвое лицо с пустыми глазницами.

– Это – спящие! – пояснила ведьма. – Все погибшие в море или утонувшие не умирают, если ушли из верхнего мира без молитвы и покаяния. Они спят на дне океана, дожидаясь Судного дня.

Ведьма показалась Русалочке близкой подругой. К щели между копий со всех сторон прижимались рожи, облизывая клыки длинными тонкими языками.

– Не бойся, – подбодрила Русалочку ведьма, опасаясь, как бы та не умерла от ужаса до того, как свершится колдовство. – Тени спящих не смогут проникнуть в круг!

Но непрошеные души, тени морских разбойников, чьи суда проглотило море, так не считали. Они лезли между копий, громоздясь и давя друг друга. Грызли железо клыками. Под ударами чьей-то босой ступни ограда звенела. Между прутьев просунулся желтый палец, украшенный кривым ногтем, скорее похожим на коготь. Ведьма рубанула кинжалом. Монстр взвыл, облизывая обрубок.

Даже колдунья с тревогой посматривала на частокол: копья едва выдерживали осаду.

От чудовищ веяло холодом. Майя дрожала. Лысина ведьмы покрылась инеем.

– Крови! Горячей крови! Согрей нас! – орало визжало и пело болото.

И внезапно все смолкло. Железные копья исчезли. По-прежнему жертвенник окружал белый туман и стеной стояла полная тишина. Лишь где-то аукал заблудившийся осьминог Осип. Он потерял ориентиры, и теперь завывал от страха'. Но Грубэ было не до него. Она услышала хрустальный звон, разогнавший свору мертвецов. Звук был чуть слышен – в верхнем мире наступила полночь.

Жертвенник засветился.

– Пора, – сурово буркнула ведьма, указывая Русалочке на каменную чашу и поднимая волшебный кинжал.

Русалочка наклонилась. Коснулась щекой края жертвенника. Грубэ едва успела отдернуть кинжал.

– Сумасшедшая! – закричала ведьма, покрываясь холодным потом.

Русалочка недоуменно глядела на колдунью. Грубэ держалась за сердце.

– Ты хоть что-нибудь соображаешь?

Но поскольку непоправимое не свершилось, злость колдуньи прошла. По указанию ведьмы Майя улеглась на жертвенник, накрыв камень хвостом. Острая боль пронизала русалку, когда колдунья резанула ее вдоль хвоста. Брызнула кровь. Ведьма зашептала, посыпая рану целебными травами. Края раны сошлись. Рыбья чешуя разгладилась. Она становилась все белее, пока не превратилась в кожу. Разрубленный хвост обернулся двумя прелестными стройными ножками. Грубэ поднесла близко к глазам собственные уродливые руки. На секунду показалось, что сквозь оболочку ведьмы проступил облик Майи. Но тут же ведьма обнаружила, что по-прежнему безобразна.

А перед ней на жертвеннике лежало самое прелестное существо, которое когда-либо видел и лунный, и солнечный свет.

Колдовство Грубэ исполнилось наполовину. Красота Майи осталась при ней. От боли Майя потеряла сознание, но уже приходила в себя, часто дыша.

Ведьма надеялась, притворившись Майей, поселиться на века в царстве Нептуна. Но теперь придется вернуться в Черный дворец, оставаясь в уродливом, ненавистном теле.

«А если девчонка проболтается, что это я сделала ее человеком, то, пожалуй, Нептун не даст мне прожить и трех дней!»

И тогда ведьма, оглянувшись украдкой, склонилась над Русалочкой с кинжалом в руках. Майя хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. А ведьма уже уплывала, зажав в кулаке розовый язычок Майи.