Родной берег - [26]
Генерал не сказал ничего такого, о чем бы уже давно не ходили слухи. Он лишь подтвердил их – но одно это вызвало восторженное одобрение. Ларри видел, как во время перерыва бригадир Уиллс обсуждает что-то с Крираром и Робертсом. С кухни прикатили грохочущую тележку с чаем и кофе. Вокруг тотчас столпились офицеры, расталкивая друг друга и протискиваясь вперед. Дик Лоуэл, канадский коллега Ларри, присоединился к нему в дверях.
– Шоу ожидается серьезнее, чем я думал, – сказал он, – но, боже ты мой, ребята давно рвутся в бой. Как думаешь, куда выдвигаемся? На Булонь? По-моему, на Ле-Туке.
Ларри, которому место высадки было давно известно, молча любовался видом из окна.
– Красивое место, правда?
– И знаменитое, – подхватил Дик Лоуэл. – Здесь жил ботаник Николас Калпепер.
– Интересно, я успею погулять по окрестностям?
– Господи, да мы тут все утро проторчим. Впереди еще совещания снабженцев и тыловиков.
Покинув библиотеку, Ларри миновал обшитый деревом коридор и вышел на усыпанную гравием подъездную площадку. Здесь уже выстроились служебные машины, готовые развозить старших офицеров по базам. Перед вереницей автомобилей у изгиба дороги, в тени двух высоких секвой, собрались штабные водители – кто поболтать, а кто просто вздремнуть.
Прикрывая ладонью ослепленные солнцем глаза, Ларри вгляделся в расположившиеся в тени фигуры. Наконец он обнаружил Китти, которая сидела чуть поодаль и читала.
Он подошел к ней:
– По-прежнему «Миддлмарч»?
Китти подняла глаза от книги и польщенно улыбнулась:
– Почти дочитала. Бедный, бедный Лидгейт.
– Я тебе еще одну принес. Может, уже читала? – Он вынул из сумки «Смотрителя» Троллопа.
– Нет, – ответила Китти. – Какой ты милый!
– В книгах редко встречаются хорошие люди, – сказал Ларри. – Самые красочные персонажи всегда негодяи. Но «Смотритель» – исключение. Это рассказ о жизни хорошего человека.
– Как раз кстати, – обрадовалась Китти.
– Может, прогуляемся по парку?
Она поднялась с земли, положила книгу в сумку на длинном ремешке.
– А что, если совещание скоро закончится?
– Мы недалеко.
Они обошли дом и спустились по тропе, уводившей на юг между заросшими лужайками. Изумительные сады, которыми славилось поместье, сейчас пребывали в полном запустении – еще одна невольная жертва войны.
– Уж ты-то точно хороший человек, Ларри, – сказала Китти.
– Почему ты так решила?
– Не знаю. Просто такое ощущение.
– Я и вполовину не такой хороший, как ты думаешь, – отмахнулся Ларри. – Бывает, гляжу на свое отражение и ничего, кроме эгоизма, не вижу.
– Многим так кажется. Мне тоже.
– И что же делать?
– Стремиться к лучшему, – ответила Китти.
– Ты права. Надо становиться лучше.
– Я считаю, что лучше нас делает любовь, – сказала Китти. – Ты согласен?
– Пожалуй, – кивнул Ларри.
– Но я говорю о любви настоящей, бескорыстной. Такая любовь – дело непростое.
– Да, ее нужно творить самому, взращивать, как цветок, – согласился Ларри.
– Ты любишь человека больше, чем себя, он отвечает тем же, и оттого ты становишься счастливее… Хотя, возможно, это все-таки сплошной эгоизм.
Тропа привела их к круглой террасе с небольшой статуей посередине. На каменном пьедестале виднелась бронзовая доска с выбитыми на ней строками Уиттьера:
– Ты тоже так считаешь? – обратилась Китти к Ларри.
– Ну, за плугом ходить мне не приходилось, – ответил он. – И цветок я не растил, и садов не разбивал.
– Я тоже.
– Да чушь это все, на мой взгляд.
– Вот и мне так кажется.
Они стояли у каменной балюстрады, смотрели вниз на заросший пруд, и разговор их возвратился к любви.
– Понимаешь, – задумчиво произнесла Китти, – когда я люблю, во мне уже не остается места ни для чего другого. Но раз я счастлива от этого, то приходится это принять как данность.
– Но есть и другая сторона, правда? Любовь нужно не только дарить, но и принимать.
– Да, но от меня это не зависит. На то воля другого человека.
– И все же ты должна позволить себе быть любимой.
– Как странно! – удивилась Китти. – Позволить себе быть любимой? Не понимаю. С тем же успехом можно позволить солнцу себя греть. Но солнце светит и греет меня, не спрашивая позволения.
– Ты можешь отойти в тень.
– Ну да, конечно. – Она нахмурилась, запутавшись.
– Я о том, – продолжил Ларри, – что есть люди, которые не разрешают себе быть любимыми. Может, боятся. Может, считают себя недостойными.
– О, понимаю. Но ты ведь о себе так не думаешь?
– Почему же? Случается временами. Можешь называть это скромностью, если хочешь. Бывает, люди боятся просить о любви, даже если очень сильно ее хотят.
– Да, это я знаю.
– В конце концов, не все же считают себя привлекательными. Большинство вообще уверены, что неинтересны окружающим.
Китти помолчала.
– С любовью вообще странно, – начала она. – Понятия не имею, почему мы выбираем одних, а не других. Считается, что по внешнему облику, но вряд ли все так просто.
– Так что же, по-твоему, влияет на наш выбор?
– Что-то вдруг будто ветром заносит в душу, – ответила Китти. – Ты это ощущаешь и понимаешь: избавиться невозможно. А попытаешься – тебя разорвет на куски.
Близнецы Бомен и Кестрель почти ничем не выделялись среди прочих детей благополучного и мирного города Араманта. Брат и сестра никому не говорили, что могут слышать мысли друг друга, хотя сами не находили в этом ничего удивительного. Они не подозревали, что безмятежное существование Араманта и окрестных земель скоро закончится. Грядет время жестокости, и только Огненный ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился, и настала эпоха доброты. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
Пять лет минуло с тех пор, как близнецы Кестрель и Бомен вернули голос Поющей Башни. Легионы не знающих жалости заров больше не угрожают Араманту. Мир и благоденствие царят в городе мантхов. Никто и не подозревает, что завтра от Араманта останется лишь пепел, а жителей угонят в рабство в далекий Доминат. И никому из них не суждено будет вернуться... Но внучка пророка Айра Хаз уверяет, что истинная родина мантхов – вовсе не сожженный Арамант, что изгнание – это лишь начало пути домой. Однако лишь немногие верят ее словам...Уильям Николсон известен как автор сценария к фильму «Гладиатор».
Экзистенциальное путешествие в далекую страну… Это было у Гессе и Керуака, у Берроуза и Кроули. Однако юноша, совершающий это путешествие, даже не подозревает, какой ад ждет его в конце пути. Кафкианский кошмар, аранжированный антиутопическими мотивами, достойными Оруэлла, в исполнении Уильяма Николсона обретает нервный, увлекательный и экстремальный сюжет!
Доминат пал, его рабы обрели свободу. Но жителям Араманта некуда возвращаться – родной город сожжен дотла. И не только Арамант и Доминат постигла жестокая участь. Смутные времена настали для всех земель. Страх и жестокость царят в сердцах людей, и только Огненный Ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился и настала эпоха доброты. А маленькое племя мантхов странствует по разоренным землям в поисках своей потерянной родины. Им надо спешить – ветер крепчает. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.