Рисунок жизни [=Планы на жизнь] - [18]

Эрнест(смеясь). Бедная Джильда.

Джильда(прислоняет письмо к бутылке бренди). Оставлю ее здесь.

Эрнест. Жаль, что нет подушечки для булавок.

Джильда. Ты думаешь, я стремлюсь к театральным эффектам?

Эрнест. Не больше, чем всегда.

Джильда. Так оно и есть. Я совершенно спокойна. Холодна, как сталь.

Эрнест. Можно одновременно быть возбужденной и холодной как сталь?

Джильда. Я могу. Одновременно могу быть многоликой. Но со временем от этого становится скучно. В будущем я намерена оставить себе только один лик.

Эрнест. Станешь…

Джильда. Сама собой, Эрнест. Оставлю себе свое истинное я! Не буду ни под кого подстраиваться, оторву от себя щупальца требований других людей…

Эрнест. Отлично сказано!

Джильда. Можешь смеяться надо мной, сколько хочешь. Я всем разрешаю смеяться надо мной. Деньги за это не беру. Я сама смеюсь над собой… первый раз, и мне это нравится.

Эрнест. Смеешься?

Джильда. Да, и разве это не прекрасно?

Эрнест. Поздравляю.

Джильда. Я рада, что ты так внезапно, и очень вовремя, появился этим утром, чтобы попрощаться. У нас нынче день прощаний, от них просто некуда деться. У тебя потрясающее чувство «нужного момента», Эрнест. Это удивительно. Ты возникаешь, как джин из бутылки, чтобы засвидетельствовать смерть. Тебе следовало идти в священники.

Эрнест. Ты серьезно? Ты действительно уходишь?

Джильда. Серьезнее не бывает. Разумеется, я ухожу. Я должна кое-чему научиться, пока еще есть время. Кто знает, может я смогу даже стать творцом! Ты только подумай об этом. И даже если мне не удастся создать что-нибудь впечатляющее, есть и другие уроки, которые мне следует выучить. К примеру, самой грести на своем каноэ, а не только сидеть в чьем-то еще и воображать, что рулишь им!

Эрнест. Я понимаю, теперь я все понимаю.

Джильда. Нет, не понимаешь, во всяком случае, не все. Что-то — возможно, но не все.

Эрнест. И куда ты направляешься?

Джильда. Сначала — в отель, потом буду думать.

Эрнест. Ты можешь пожить в моем номере в «Карлтоне». Я все равно сегодня уезжаю.

Джильда(с истеричным смехом). В «Карлтоне»! Нет, дорогой Эрнест, только не в «Карлтоне»!

Эрнест. Почему? Чем плох «Карлтон»?

Джильда. Для меня он слишком большой, розовый и роскошный. Я предпочитаю маленькие отели, где можно уютно погрустить.

Эрнест. А потом?

Джильда. Париж… нет, не Париж… Берлин. Я без ума от Берлина.

Эрнест. Ты уверена, что поступаешь правильно? Это очень… очень уж резкий поворот в жизни.

Джильда (спокойно). Я совершенно уверена.

Эрнест. Тогда не буду и пытаться переубедить тебя.

Джильда. И не пытайся. Бесполезно. Я настроена решительно.

Эрнест. У меня врожденное недоверие к импульсивным решениям.

Джильда. Ты еще поймешь, что не прав! Я посрамлю твой скептицизм!

Эрнест(улыбаясь). Извини.

Джильда. Прощай, Эрнест. Я ухожу.

Эрнест. Тебе будет очень одиноко. Ты не боишься?

Джильда. Переживу. Мне уже бывало одиноко.

Эрнест. Но довольно-таки давно.

Джильда. Недавно, Эрнест… очень даже недавно. Одиночество не означает, что ты сидишь одна в четырех стенах.

Эрнест. А где твои вещи?

Джильда. Я собрала сумку с самым необходимым, а все остальное куплю. Буду ходить во всем новом! (Она на цыпочках уходит в спальню, возвращается с небольшой дорожной сумкой). Я высажу тебя у «Карлтона», а потом поеду дальше.

Эрнест. Он спит?

Джильда. Как младенец. Пошли!

Они уходят в коридор. Оттуда доносится голос Джильды: «Минутку, я кое-что забыла».

Она возвращается в комнату, достает из сумочки второе письмо, прислоняет к бутылке бренди на письменном столе рядом с первой. Уходит.

Слышен грохот захлопнувшейся входной двери.

Через несколько мгновений начинает звонить телефон. Звонит и звонит, пока мисс Ходж не выходит из кухни и не снимает трубку.

Мисс Ходж(в трубку). Алле! Алле!.. Что?.. Нет, его нет… он в отъезде… Хорошо… До свидания.

Она бросает трубку на рычаг и возвращается на кухню. Из спальни выходит Отто. В халате и пижаме Лео, очень сонный. Находит сигарету, закуривает, идет к двери на кухню.

Отто. Джильда… Джильда, ты здесь?

Мисс Ходж. Она ушла.

Отто(удивленно). Правда? Сказала, куда?

Мисс Ходж. Не сказала.

Отто. Который час?

Мисс Ходж. Одиннадцать.

Отто(доброжелательно). Мы встретились в дверях вчера вечером. Вы помните?

Мисс Ходж. Да, помню и очень хорошо.

Отто. Вы любезно позволили мне войти.

Мисс Ходж. Я же не знала, что вы останетесь на ночь.

Отто. Я и сам не знал.

Мисс Ходж. Как мило!

Отто. Простите?

Мисс Ходж. Я сказала: «Как мило», и это означает — как мило, хорошенькое дельце.

Отто(весело). Спасибо, что разъяснили.

Мисс Ходж. Я — порядочная женщина.

Отто. Кто же спорит.

Мисс Ходж. Я понимаю, что иной раз друзья могут себе кое-чего позволить, но категорически не приемлю разврата!

Отто. Вы ошибаетесь, мисс… мисс…

Мисс Ходж. Моя фамилия — Ходж.

Отто. Вы допускаете ошибку, мисс Ходж.

Мисс Ходж. В чем?

Отто. Вы допускаете ошибку, позволяя себе осуждать то, что не имеет к вам ни малейшего отношения.

Мисс Ходж(изумленно). Да я никогда…

Отто. Пожалуйста, уходите и занимайтесь исключительно своими делами.

Мисс Ходж, яростно фыркнув, исчезает на кухне. Отто ложится на диван, спинка которого обращена к коридору. Курит, в воздух поднимается сигаретный дымок.