Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.) - [77]

Нельзя забывать и того важного последствия, которое имело новое поселение в народе. Как и хождение «в народ» 1874 г., так и поселения в народе оставили большие уроки.

«Как, однако, ни были несовершенны наши поселения, …мы ближе узнали наш народ,.. его идеалы и желания… чего мы прежде не знали и не могли вычитать из книг», – писал в 1878 г. Стефанович[588].

Из изложенного следует, что к концу 70-х годов, «Земля и воля» переживала серьезный кризис. К этому времени (1879 г.) и приходится распад новых поселений в народе.

В первой марксистской работе «Социализм и политическая борьба» по свежим следам описываемых событий Плеханов глубоко объяснил эволюцию народничества и показал причины, приведшие к неизбежному кризису землевольчества, к краху его аграрной программы. Говоря о спорах, происходивших внутри «Земли и воли» около времени ее распадения, Плеханов указывал, что народовольцы были совершенно правы, пока они оставались на почве нашего практического опыта. Этот опыт приводил к неожиданным выводам, которые не умели сделать народники. Попытки практической борьбы «против государства», как указывал Плеханов, тогда уже должны были навести на ту мысль, что русский «бунтарь» силою обстоятельств вынужден направлять свою агитацию не против государства вообще, а только против абсолютного государства, не во имя полного экономического освобождения народа, а во имя устранения тех тягостей, которыми обременен народ.

Но если революционеры, по словам Плеханова, считали своею обязанностью принимать участие в разрозненной и неосмысленной борьбе отдельных общин против абсолютной монархии, то не пора ли было им понять смысл своих собственных усилий и целесообразно их направить. Не пора ли атаковать абсолютизм в самом центре его организации? Отвечая утвердительно на этот вопрос, народовольцы, по словам Плеханова, подняли знамя политической борьбы, имея ошибочное представление о ее направлении.

«Терроризм совершенно логически вырос из нашего бунтарства», – писал Плеханов[589].

Он явился также, по мнению Плеханова, естественным плодом слабости сил революционной партии. При таких условиях и произошло перерастание теории практикой, что было, по выражению Плеханова, не редким явлением в истории человеческой мысли вообще и революционной в частности.

Землевольцам «на практике пришлось убедиться в наивности представления о коммунистических инстинктах мужика»[590].

Говоря об этом периоде землевольчества, В.И. Ленин писал:

«Решено было, впрочем, что дело не в мужике, а в правительстве, – и вся работа была направлена на борьбу с правительством»[591].

В заключение следует сказать, что в революционной деятельности «Земли и воли» ведущее место принадлежало организации поселений в народе. В соответствии с программными требованиями общества поселениями в деревне должны быть охвачены почти все губернии России. Поселения, однако были созданы лишь в Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Самарской, Псковской, Нижегородской губерниях.

В своей основе сама программа землевольческих поселений была утопична и, естественно не могла быть осуществлена. А назревание идейного кризиса самой «Земли и воли», усилившиеся правительственные репрессии, сопровождавшиеся обысками и арестами в столице и на местах, еще более ослабили силу «деревенщиков» и ускорили распад существовавших тогда поселений в деревне.

Глава 6. Характер и направление деятельности землевольцев среди рабочих

Подъем рабочего движения в 70-х годах XIX века: рост числа стихийно возникающих стачек, их массовость и упорный характер побудили землевольцев развернуть деятельность среди городских рабочих. По выражению Плеханова, «заниматься с рабочими» было легче: при несравненно меньшей затрате сил такие занятия оказывались «несравненно плодотворнее, чем наши излюбленные поселения в народе»[592].

В первую очередь землевольцы развернули пропаганду на предприятиях Петербурга (Новой бумагопрядильне, фабрике Беккера, бумагопрядильне Кенига, табачных фабриках Мичра и Шапшал) и приняли деятельное участие в выступлениях столичного пролетариата.

Практическая деятельность землевольцев среди рабочих обычно выходила за рамки программы «Земли и воли» 1878 г. По этому вопросу в программе говорилось лишь о заведении сношений и связей в центрах скоплений промышленных рабочих – заводских и фабричных[593]. Плеханов в своем предисловии к «Русскому рабочему» указывал, что народники интересовались рабочими лишь в той мере, в какой считали их способными поддержать крестьянское восстание. И в то же время он подчеркивал, что «на самом деле народники занимались рабочими более, чем этого требовала эта программа»[594]. Эти строки написаны были Плехановым тогда, когда по его же словам «увлечение народничеством давно уже заменилось… критическим к нему отношением», потому что автор их давно уже стоял на социал-демократической точке зрения[595].

Не понимая классовых задач рабочего движения, не понимая роли пролетариата в революционной борьбе, народники не связывали свою деятельность с общим движением рабочего класса. Поэтому, естественно, чем шире развивалось рабочее движение, тем менее могла деятельность народников удовлетворить возросшие потребности сознательных рабочих. Тем не менее, было бы неправильно отрицать значение пропаганды народников-землевольцев в деле формирования политического сознания пролетариата. Нельзя также согласиться с мнением А.М. Панкратовой, что народники даже не интересовались так называемым рабочим вопросом, считая его для России неактуальным