Разбойница - [46]
Счастливый, ублаженный, а заодно, кстати, и помывшийся, Максим пел, вернее, орал!
Последнюю фразу он выкрикнул просто с ликованием! Эту трагическую русскую песню он исполнял удивительно фальшиво (что, наверное, плохо?), но замечательно бодро (что, наверное, хорошо?) Для счастливого-то отца, который наконец-то увидел (услышал), что сын его стал настоящим мужчиной!
Александр уставился на меня.
— Стараемся! — скромно проговорила я.
По его лицу, и без того зверски изборожденному жизнью, катились сейчас просто волны — волна счастья смывалась волной ненависти (почему-то исключительно в мой адрес). Наблюдать его в эти секунды было большой радостью. На небольшом пространстве его лица счастливый отец сражался с отвергнутым (отвергнувшимся) любовником. Такие гуттаперчевые лица, в которые можно было засовывать сзади пальцы и зверски мять, делая жуткие гримасы, продавались когда-то в Таллинне... А вот теперь появились в Ташкенте. Это интересное наблюдение я удержала в себе, как девушка добрая.
Радостно оборвав песню, он стрельнул задвижкой. Тонкое лезвие солнца между плотными порочными шторами резало пар, летящий из ванной на серебристые кружева.
Александр сначала метнулся к балкону (как застигнутый мужем любовник), потом надменно (но неизвестно, в качестве кого) решил остаться. Потом решил снова скрыться — снова остаться. Секунд пять он метался туда-сюда, как рука онаниста. Я наслаждалась. Более горького счастья — или счастливого горя — я в своей жизни не испытывала. Торжество, блаженство и любовь к этому идиоту, который так гениально всё организовал, что теперь страдает невыносимо.
— Алёна! — счастливым банным голосом прокричал Максим. — Дай мне, пожалуйста, свежую пижаму. Она в чемодане.
— Просту-удишься! — нежно пропела я в щель и бережно прикрыла дверь.
Потом, изгибаясь плавной волной, прошла к шкафу, выдернула пухлый тяжёлый чемодан на койку (как когда-то так же швыряла этого старикашку), надавила голым коленом, отщелкнула замки. Господи, в каком нафталине хранилась эта пижама? У нас в России давно таких нет!
Но тут же зверски скрутила свою тоску, бережно подняла пижаму на руках, с упоением втянула её запах (Александра заколотило), прильнула к нему (он жадно стал хватать воздух ртом, а меня руками), чуть слышно шепнула: «Иди к Николь, хватит сачковать!» — и тут же хоккейным движением бедра отшвырнула его к стене и, играя всею цветущей плотью, двинулась к ванной. Он пытался хватать меня сзади — впрочем, это так же безнадежно, как пытаться ухватиться за совершенные обводы отъезжающего авто. Тогда он страстно впился в левую ягодицу зубами, но тут же получил каблуком снайперский удар в мошонку и, скорчившись, сел на кровать.
Обернувшись: жив ли? — жив, жив, — я замахала ему: «Давай! Уходи!»
Скорчившись от боли, моральной и физической, он прошипел:
— Небось... не просто пижаму ему отдашь!
— Конечно. Я девушка честная! — проговорила я и стала медленно и томно протискиваться в дверь ванной, исчезая по частям. Нога задержалась некоторое время снаружи — потом какая-то неведомая сила резко втянула меня внутрь без остатка.
На мгновение оторвав лицо от липких губ Максима, я успела подумать: «Надеюсь, у Александра хватит сил уйти на балкон... и, надеюсь, хватит сил с него не выпрыгнуть».
Тогда, выйдя из той решающей секс-юрты полюбоваться восходом в казахской степи, я увидела его — он уже тоже гордо любовался рассветом, напоминая об известной картине «Утро нашей Родины».
— Ты скот! — сказала я тогда ему. — Но, к сожалению, не Фитцжеральд!
Тогда он лишь гордо выпятил губу — тогда-то он чувствовал себя безжалостным хозяином, жестоким восточным тираном.
А сейчас я с трудом вытаскивала его из загулов, массировала, вытягивала, выдаивала весь яд из организма, мыла, мумифицировала и с дикой натугой усаживала его в руководящее кресло!
Муки, на которые он нас обрёк в интересах дела, оказались трудными для него, но отнюдь не для меня. Максим, несмотря на свою возвышенную суть, оказался не так уж слаб и в низменном... все-таки сын — это не папа!
От этой фразы, сказанной мною в холле, Александра бросило каким-то зигзагом, он жахнулся в газетный лоток и ушёл, покачиваясь, забыв даже купить прессу, которой он всегда страстно интересовался.
А Максим... Странно. Какой-то совершенно необычный запах! Вдруг поняла: сладковато-трупный — и тут же судорога сладострастия сжала меня прямо в машине.
— Что с тобой? — гордо прошептал он... надо же, кончают просто от пребывания рядом с ним!
— Умоляю тебя... не мойся так часто... Ты так пахнешь! Испуганно дико-счастливым взглядом Максим косился на водителя.
— Слышишь? Ну прекрати!
И всё больше наливался счастьем! Плохо не работаем.
Алекс же полностью завалил свою роль счастливого любовника зарубежной гостьи: при первой же возможности линял к нам и злобно ко всему придирался, лишь бы быть рядом. Чуть Максим удалялся на два шага — Алекс тут же начинал бормотать:
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Времетрясение» – произведение, которое Курт Воннегут называет своим «романом-мемуарами», – стало, по словам писателя, его последней работой в жанре прозы, своеобразной кодой его карьеры. Роман словно бы подводит итог всего предыдущего творчества Воннегута, соединяя в себе все приметы его неподражаемого стиля – изысканность причудливого построения, точный, жесткий сарказм и редкостное, идеальное слияние содержания и формы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.