Расставание в голубом. Глаза с желтизной. Оранжевый для савана - [183]

Она повернулась и жалобно посмотрела на меня — бледность начинала проходить — и сказала:

— Ну что его делает таким слабым?

— Может, то, что осталось от вашего хорошего мнения о нем. Это единственное, что у него есть, Вивиан. Вы все еще хотите попытаться сохранить это?

— Его лучший друг и Стетсона, бывший товарищ, предлагал Крейну закончить свои дела здесь и поехать с ним работать в Орландо. Может, он еще… Я даже не знаю. Я даже про себя не знаю. Мне кажется, если я смогу заставить его снова расправить плечи, тогда придет время решать насчет меня самой.

— Если то, о чем я хочу вас попросить, сработает, мне нужно, чтобы вы с мужем приготовились отправиться в другое место, уехать в любой момент. Крупные проблемы, такие как продажа дома и прочее, можно разрешить позже.

— В настоящий момент у нас денег едва ли хватит на сегодняшние продукты, — с горечью вымолвила она. — Так или иначе, я смогу заставить его это сделать.

— Сколько вам нужно, чтобы оплатить счета здесь и пожить вдвоем, скажем, месяц — полтора подальше отсюда, в каком-нибудь укромном местечке? Не смотрите на меня скептически. Вы будете скрываться не от закона. А потом он сможет начать расти и в своих глазах, и в ваших.

— Мой отец оставил мне хижину на гектаре горной земли недалеко от Бревада, в Южной Каролине. На горе Слик-Рок. Там так мило. Можно выглянуть и увидеть хребет за хребтом, в отдалении все становится серо-голубым. Костры летней ночью. — У нее дернулись губы. — Мы там провели медовый месяц, несколько тысяч жизней тому назад. Сколько нужно, чтобы оплатить все тут? Не знаю. Он все скрывает. Может, мы должны больше, чем мне известно. Я думаю, три или четыре тысячи долларов. Но могут ведь быть и другие долги.

— И на то, чтобы потом начать в Орландо. Скажем, десять.

— Десять тысяч долларов! Что я могу такого сделать, за что хоть кто-то захочет заплатить десять тысяч долларов? Кого мне нужно убить?

— Вы можете стать наживкой, Вивиан. Чтобы выманить Буна Уаксвелла из его пещеры и задержать вне дома на как можно большее время. Минимум на целый день. А если удастся, то и дольше.

Красивые плечи медленно распрямились. Она стиснула руки, закрыла глаза, передернувшись всем телом.

— Этот человек… Господи, у меня от него все внутри сжимается. Несколько раз, когда мы встречались, он от меня просто глаз не отрывал. И вел себя так, словно у нас с ним какие-то общие секреты. Все эти глупые ухмылочки, хихиканье, подмигивания. И то, как он вьется вокруг, выпятив грудь колесом и поигрывая плечами. И посмеиваясь со слабым фырканьем, словно жеребец. И он вкладывает двойной смысл во все, что мне говорит. Честно говоря, я просто каменею. Он заставляет меня чувствовать себя голой и беспомощной. И этот мех на его шкуре, что высовывается из кошмарных рубашек, и эти черные волосы на голове, и на тыльных частях рук, и на пальцах, и эта… масленая интимность в голосе. Меня от него просто наизнанку выворачивает. Трэвис, если то, что вы задумали, включает в себя то, чтобы он хотя бы… прикоснулся ко мне каким-либо образом, то нет. Ни за десять тысяч долларов, ни за десять тысяч долларов в минуту. — Она подняла голову, озадаченно глядя на меня. — Это не потому, что я… ломаюсь или что-нибудь в этом роде. Ни один мужчина так на меня не действовал. Я, конечно, не… безответна. — И снова перекошенный рот. — Конечно, у меня не было возможности проверить как следует. Если имеешь очень маленький опыт общения с пьяными, то привыкание или вероятность какой-либо ответной реакции очень редки.

Лучик солнца, пробившийся сквозь ветви пиний у нее над головой, блеснул на твердой изящной руке, высветив сеточку золотистых волосков на темной коже. Она покачала головой:

— Это как ночной кошмар в детстве. Мне кажется, если Бун Уаксвелл когда-нибудь… заполучит меня, я буду после этого так же ходить, да и внешне выглядеть точно так же, но сердце навсегда останется мертвым, словно камень. Ох, ну ладно, боюсь, я стану замечательной наживкой. Он в воскресенье вечером такое выделывал! Разве что лапой землю не копал.

— Суть в том, чтобы заставить его подумать, будто вы уехали в такое место, где ему удастся вас заполучить. И подальше, чтобы у него на это ушло много времени. И немало времени на обратную дорогу, когда обнаружит, что его надули. А когда вернется, вас обоих уже тут не будет. Но вы не должны посвящать в это своего мужа. Потому что в его теперешнем состоянии Уаксвелл его раскроет, как дорожную карту. Мы должны заставить Крейна поверить, будто вы уже уехали в какое-нибудь особое место, и каким-то образом подать Уаксвеллу мысль выведать у него это.

— И тогда, когда он уедет за мной, вы сможете забрать деньги?

— Я догадывался, что вы умны и сообразительны, Вивиан.

— А это деньги, которые… помог украсть Крейн?

— Большая их часть.

— Но тогда это все равно ворованные деньги, не так ли?

— Не как в том случае. На этот раз вы получите их с благословения человека, у которого их украли.

— Человека, на которого вы работаете?

— В том-то все и дело. Артура Уилкинсона. И я думаю, он лично вам подтвердит, что одобряет наше соглашение. Подумайте, как лучше всего организовать эту операцию с приманкой. Может быть, мы с Артуром могли бы встретиться с вами сегодня вечером.