Путевые впечатления. Кавказ. Часть 1 - [52]

Какая разница по сравнению со степными татарами!

Правда, степные татары вполне могут иметь монголь­ское происхождение, а татары, живущие у подножия Кавказа, — тюркское.

Эту проблему я предоставляю решить ученым. К несча­стью, ученые всегда ведут споры в своих кабинетах и редко отправляются изучать вопрос прямо на том месте, где он возникает.

Мы въехали в аул князя Али-Султана; там, как и повсюду, нас поразила красота людей.

Но мы были поражены и тем, как озлобились против нас собаки: эти проклятые четвероногие словно распо­знали в нас христиан.

Что нас еще поразило, так это лошадиные головы, обратившиеся в голые черепа и выставленные на забо­рах, чтобы отпугивать птиц.

Мы подъехали ко дворцу князя: это был дом, устроен­ный как крепость.

Хозяин вышел нам навстречу и ждал нас на пороге.

Там он лично снял с нас оружие, что значило: «С той минуты, как вы пришли ко мне, я отвечаю за вас».

Зал для приемов представлял собой вытянутую в одном направлении комнату. По левую сторону, в специально устроенных в стене нишах, были свернуты по отдельно­сти шесть полных наборов постельных принадлежно­стей — матрасов, перин и одеял, то есть всех тех пред­метов, которых мы не видели так давно, что они стали нам почти незнакомы. На стене висело разного рода ору­жие; наконец, в самом дальнем конце комнаты, напро­тив входной двери, стояли два больших зеркала с верх­ними полками, заставленными фарфоровой посудой.

Пространство между двумя зеркалами было затянуто золотой парчой.

Аул носит европейское название Андрей. Это тот самый аул, который мы упоминали, рассказывая о Черв- ленной.

В ожидании, когда будет подан обед, князь предложил нам осмотреть селение.

Мы согласились и в сопровождении князя и его сына вышли из дома.

За исключением дома князя, все дома здесь одноэтаж­ные, с террасой на крыше; эта терраса обычно так же заполнена людьми, как и улица: она является собствен­ностью, личным владением и, главным образом, местом прогулок женщин. Они ходят там в своих длинных сет­чатых покрывалах и смотрят на прохожих сквозь похо­жее на бойницу отверстие, оберегающее их от чужих глаз.

Терраса служит и другим целям.

Именно на террасе чаще всего складывают запасы сена для скота и именно здесь обычно провеивают кукурузу.

Кукурузу здесь развешивают гирляндами перед домами, используя вертикальные шесты и горизонтальные веревки, и ее золотые початки выглядят чрезвычайно красиво.

Андрей-аул известен своими оружейными мастерами: они изготовляют кинжалы; выкованные ими клинки несут на себе особое клеймо и славятся по всему Кавказу. Если лезвие такого клинка приложить к копеечной монете, то простое надавливание оставляет на ней настолько глубокий надрез, что, когда клинок затем под­нимают, он поднимает с собой и монету.

Однако кавказские мастера никогда не имеют в своих лавках ничего кроме того, что они изготавливают сами.

Так, у оружейников есть клинки, но нет рукояток; у рукояточников есть рукоятки, но нет клинков.

Поэтому вам приходится покупать клинок у одного мастера, приделывать к нему рукоятку у второго, а затем относить его к третьему, чтобы тот изготовил ножны.

Мечта, которую наши рабочие вынашивали в 1848 году, уже осуществлена.

Здесь нет посредников.

В итоге проезжающий через эти края иностранец почти никогда ничего не может тут купить. Необходимо, чтобы он сделал заказ и подождал, пока заказанную вещь изготовят.

Более того, если он заказывает такие предметы, для изготовления которых необходимы предварительные затраты, эти предварительные затраты должен понести он сам. Предполагается, что у татарского ремесленника нет ни копейки.

Мы побывали у четырех или пяти оружейников, и только у одного из них нашелся кинжал, оправленный золоченым серебром с голубой эмалью. Я справился у хозяина о цене кинжала, хотя, сочтя его оправу довольно безвкусной, не возымел большого желания купить это оружие.

Хозяин ответил, что кинжал уже продан.

Наша прогулка по аулу продолжалась до тех пор, пока нам не сообщили, что нас уже ждет обед.

Мы возвратились в дом.

На столе стояло только четыре прибора.

Они были приготовлены для подполковника Коньяра, меня и моих спутников.

Князь, его сын и придворные стояли вокруг стола, в то время как пажи подавали нам кушанья.

Было бы затруднительно сказать, что мы тогда ели: исходные продукты, предназначенные в пищу человеку, подвергаются в татарской кухне такой обработке, что благоразумнее всего, если вы голодны, спокойно есть, не тревожась о том, что вы едите.

Тем не менее я предполагаю — но не утверждаю, — что мы ели суп из курицы, заправленный яйцами.

Затем были поданы отбивные котлеты с медом.

Затем рябчики с вареньем.

Завершением обеда служили яблоки, груши, виноград, квашеное молоко, сыр и еще какое-то блюдо, распознан­ное мной по косточке, которой я чуть было не подавился, как рыбное кушанье.

Обед кончился в два часа. Мы поднялись из-за стола и хотели было попрощаться с князем, который, однако, чрезвычайно учтиво заявил, что, выйдя нам навстречу и приняв нас у себя, он, по его мнению, не до конца исполнил свой долг хозяина.

Ему еще оставалось проводить нас.