Прощание с мирной жизнью - [5]
— Дома? Пари держу, что вы проведете вечер куда веселее, чем я на ужине в Объединении издателей. Но ничего не поделаешь — обязанности! Зато мы вознаградим себя в первый день Нового года. Вы, надеюсь, пожалуете с вашей супругой к нам на семейный обед?
— О, конечно, — сказал Майбаум; голос его был словно посыпан пеплом, — конечно, за честь для себя почтем, господин Рейтер.
III
Александр проводил Майбаума до дверей, потом сел на кресло у камина. Он взглянул на письменный стол. Там лежали письма, которые надо было подписать, бумаги, которые надо было просмотреть. Там лежали еще и гранки новогодней статьи для «Тагесанцейгера». Но все это могло спокойно подождать. Раньше надо было выкурить виргинию.
Александр, быстро попыхивая тонкой сигарой, откинулся на спинку кресла и отсутствующим взором следил за безукоризненными кольцами дыма, которые, кружась, поднимались к потолку.
Постепенно мысли его приняли более определенное направление. Они вертелись вокруг 1912 года, предпоследний день которого близился к концу. Но думал Александр не о мировых событиях, он думал о «рыбке».
Воскресли воспоминания о поездке вместе с ней в Доломиты, воспоминания о забавных и трогательных сценах в их гнездышке, куда он больше не вернется.
Да, все это уже прошлое. Сейчас для него наступило то неопределенное состояние между разлукой и новым ожиданием, когда грусть прощания сливается с радостным предвкушением новых, не изведанных еще переживаний и страхом одиночества.
«Как это там было сказано?» — вспоминал Александр смутно возникшее у него в мозгу стихотворение. Он старался удержать его в памяти, но в последнюю минуту оно ускользало. И вдруг он вспомнил:
Строки стихотворения Гофмансталя неожиданно возникли из прошлого, когда они вызывали только отвлеченную поэтическую грусть, а теперь они были исполнены конкретной личной тревоги.
Грусть и тревога внезапно превратились в страх смерти, от которого на какую-то долю секунды замерло, перестало биться сердце. Перед взором разверзлась черная бездна. Но он быстро взял себя в руки.
Сигара погасла.
Александр бросил ее в догорающий камин, подошел к письменному столу, сел за работу.
К тому времени, когда ампирные часы на камине пробили одиннадцать, — бой их напоминал перезвон колоколов: четыре коротких и одиннадцать длинных ударов под приглушенный аккомпанемент первых тактов вальса «Голубой Дунай», — Александр просмотрел все бумаги, кроме корректуры.
Он хотел выпить еще стаканчик мадеры, но в бутылке ничего не осталось. Тогда он закурил новую сигару и принялся за гранки.
Под статьей, еще никак не озаглавленной, стояла подпись «Equitanus»>{6}. Под таким псевдонимом Александр писал более или менее длинные статьи в свою газету. Его газета — «Тагесанцейгер» — «Новости дня» — вполне оправдывала свое название. Да, его стараниями скромный листок для семейного чтения превратился в большую и влиятельную газету. Он был главным редактором и издателем много лет подряд и только недавно, из-за сильно выросшего объема его прочих дел и интересов вынужден был отказаться от непосредственного редактирования, оставив себе только общий надзор и руководство.
Живые и остроумные статьи Equitanus’а, написанные в традициях либерализма сорок восьмого года, часто обращали на себя внимание венских политических кругов, а иногда цитировались и в заграничной прессе. Чаще всего в них обсуждались сложные внутренние проблемы Дунайской монархии и просчеты австрийской внешней политики на Балканах.
Новогодняя статья, вполне естественно, начиналась с ретроспективного взгляда на кризис, который в прошедшем, 1912 году привел к войне между Турцией и ее балканскими соседями>{7} и глубоко потряс старушку Европу. Затем следовали соображения насчет тех богатых возможностей, которые в целях сохранения мира с большим успехом могла бы использовать — и не использовала — австрийская дипломатия, ибо венское министерство иностранных дел все еще свято блюло меттерниховский завет: интригуй и подпускай яд. Дальше Equitanus обрушивался с острой критикой на габсбургскую внутреннюю политику, неизменно действующую по одному и тому же шаблону, и заканчивал пожеланием, чтобы в Новом году не повторились старые ошибки.
Заключительные фразы не понравились Александру сейчас, когда он прочитал их в гранках. Не хватало размаха, последнего аккорда. Александр взялся было за бутылку, но с разочарованием поставил ее обратно. Он погрыз кончик ручки. Желание выпить глоток вина возросло. Александр с раздражением взглянул на часы. На цветном эмалевом циферблате была изображена на берегу неправдоподобно голубого Дуная танцующая пара — он в желтом фраке, она в красном кринолине. Стрелки в виде филигранных нотных ключей стояли совсем рядышком. Двенадцать ночи. Слишком поздно, никому из слуг не позвонишь и не попросишь принести из погреба бутылку вина. Но внизу, в гостиной, конечно, что-нибудь найдется!
Александр взял с камина подсвечник — на лестнице, освещавшейся газом, в этот час было уже темно — и вышел из кабинета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе известного польского писателя Валерия Лозинского (1837-1861) "Заколдованная усадьба" повествуется о событиях, происходивших в Галиции в канун восстания 1846 года. На русский язык публикуется впервые.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1905 г.
Желтоплюш, пронырливый, циничный и хитрый лакей, который служит у сына знатного аристократа. Прекрасно понимая, что хозяин его прожженный мошенник, бретер и ловелас, для которого не существует ни дружбы, ни любви, ни чести, — ничего, кроме денег, презирает его и смеется над ним, однако восхищается проделками хозяина, не забывая при этом получить от них свою выгоду.
Хулио Кортасар (1914–1984) – классик не только аргентинской, но и мировой литературы XX столетия. В настоящий сборник вошли избранные рассказы писателя, созданные им более чем за тридцать лет. Большинство переводов публикуется впервые, в том числе и перевод пьесы «Цари».