Проклятый, одинокий, дракон - [8]

— Лотер, — откланялся герцог де Риз, пока Айна приходила в себя, не понимая, что это только что было.

— Тьер, — поприветствовал его Одилон и склонился к руке девушки. — Миледи.

Вот дались ему эти поцелуи! Она незаметно потёрла обслюнявленное его противными губами место об свою монументальную шубу и покосилась на Тьера.

«Мог хотя бы сделать вид, что не заметил», — скорчила она ему рожицу, пользуясь тем, что он уже отвернулся.

— Как думаешь, Тьер, перевал обледенеет? — тем временем осматривал окрестности Лотер.

— Будет зависеть от того, выглянет ли солнце. А если в ночь снова приморозит, то пока снег не сойдёт полностью, ехать опасно.

— Не волнуйтесь, миледи, — улыбнулся Одилон белее, чем лежавшие сугробы. — Вашей жизнью мы рисковать не будем.

— И вам не позволим, — предвосхитил Тьер её возражения, что она в их заботе не нуждается. — Пока дороги не очистятся, будем развлекать вас здесь по мере своих скромных сил.

— Вы вроде только что предлагали мне прокатиться? Считаете, это безопасно?

— О, я всего лишь хотел показать вам сад, разбитый у замка, в снегу, — махнул он рукой туда, где, наверно, и находилась упомянутая территория. — И уж, конечно, сам поведу вашу лошадь. Так что, если она неожиданно и сиганёт в пропасть, то только вместе со мной.

— Полагаю, после описанных перспектив, миледи, вы непременно должны согласиться, — зачерпнул снег Одилон.

— Разве что, позднее, — Айна вспомнила, что собиралась быть милой.

— Позднее уже не останется той красоты, — убрал с лица свои тёмные волосы де Риз, — Она растает.

И быстрее, чем девушка успела ответить и сообразить, что происходит, он вдруг отпрыгнул в сторону и увернулся от комка снега, запущенного в него Одилоном. Пока Айна, раскрыв рот, смотрела как Одилон лепит следующий шарик, он сам почти увернулся от снаряда де Риза. Неудачно. Снежный ком разбился о его плечо.

— Ах так! — швырнул Лотер свой снежок и тут же кинулся лепить следующий.

Айна крутилась на месте, наблюдая то за одним, то за другим герцогом, бегающими вокруг неё, как мальчишки. Они использовали девушку как прикрытие, пока кто-то из них не попал в неё снежком.

«Ну, держитесь оба!» — стянула девушка с рук тонкие перчатки. И воспользовавшись тем, что они слишком заняты друг другом, кинула по снежку в каждого.

— Вот вам, вот! — кричала она, делая новые и новые снаряды.

Смеясь, Лотер упал в снег лицом, а де Риз — навзничь.

— Миледи, мы с позором повержены! — крикнул ей Тьер, не поднимаясь.

И пока он точно не видит, Айна засунула в рот кусочек подтаявшего шарика.

Снег оказался невкусным.

Глава 4

Сложенный из белоснежного мрамора замок, стройный, величественный, неприступный, выглядел очень изящно, благодаря высоким башням с остроконечными золочёными шпилями. Только заехав подальше в сад, Айна смогла по достоинству оценить его красоту. Припорошённый снегом, он казался сказочным и нереальным.

— Этот замок называют женским, — Тьер тряхнул головой, смахивая упавший с ветвей на волосы снег.

— Из-за приталенных форм? — обрисовала Айна руками очертания башен, похожие на фигуры высоких дам в узких корсетах и длинных юбках.

— Нет, — засмеялся герцог. — Потому что, начиная с Бранго Первого, все короли ссылали сюда надоевших жён, чтобы те не путались под ногами при дворе. И супруги доживали здесь свой век в труде, молитвах и уединении.

— Как это грустно, — не поддержала его веселья девушка. — И отвратительно. Неужели ни один из них не был счастливо женат?

— Ну, почему же, — развернул герцог коня, и они пошли дальше по заснеженной аллее. — Например, Рагнар Безрукий был женат счастливо, хоть и недолго.

— Он потерял руку на войне?

— Нет, — покачал головой Тьер и усмехнулся. — На войне он потерял голову. Погиб. А Безруким его прозвали за исключительную неловкость. У него вечно всё падало из рук. Скипетр вываливался, держава скатывалась на пол, и даже корона вечно съезжала набок. Вы легко опознаете его портрет в королевской галерее — его так и изобразили в сползшей на одно ухо короне.

— И всё же он был счастлив? — Айна сняла с головы капюшон. Солнце едва выглянуло из-за облаков, но уже припекало.

— Счастлив и плодовит. В браке с Элеонорой Суранской он нажил пятерых детей. А после смерти короля, его вдова переехала жить в этот замок. И разбила сад, в память о муже, оплакивая свою потерю. Он так и называется — Слёзы Элеоноры. Вам, миледи, выпала редчайшая возможность увидеть, как он плачет по-настоящему.

— Вы так хорошо знаете историю, — начала было говорить Айна, но так и замолчала с открытым ртом.

Они повернули в садовую комнату. По центру возвышался прудик с удобным широким бортиком. Стояло несколько скамеек. Но воображение поражала высокая каменная стена, что огораживала комнату по кругу.

Каждая пядь этого сооружения была сплошь покрыта причудливыми узорами. Снег таял в сплетениях рельефного орнамента и, стекая по тонким желобкам, вода капала с каждого завитка, бугорка и выступа. Казалось, вся стена плачет, и звук этой капели завораживал не меньше, чем вид.

— Потрясающе, — только и смогла выдавить из себя Айна. Де Риз помог ей спешиться. Ему на руки девушка сбросила своё нелепое тёплое одеяние. — Наверно, это была настоящая любовь?