Чемодан больно бил по ногам.
Девушке приходилось нести его в руках, шагая по мелкому щебню обочины. Но с упрямством Сизифа или, скорее, терпеливого ослика она тащила поклажу, проклиная свою запасливость.
— Ерунда, Катя, — уговаривала она себя, пыхтя. — Всю страну проехала. И оставшиеся сорок километров как-нибудь преодолеешь.
Именно столько оставалось до конечного пункта её долгого путешествия — посёлка Пристань на берегу холодного восточного моря. Пока Катерина доехала только до окружного центра, городка Острогорска.
Лето заглянуло на эту окраину мира лишь мельком, одним глазком. Понять, что на дворе июль, в густом холодном и белёсом, как овсяный кисель, предрассветном тумане не представлялось возможным.
Ни деревьев, ни домов. И Катя не скупилась в выражениях, поминая нелюдей, разместивших остановку рейсового автотранспорта так далеко от автовокзала.
Семь часов провести в самолёте, тринадцать — в междугороднем автобусе и вот, в каких-то двух шагах от цели, только пальцем тычут в нужном направлении, а на волшебное слово «такси» беспомощно разводят руками.
— Ничего, ничего! На автобусе оно и понадёжнее будет, и подешевле, — убеждала Катя ноющие плечи и жалобно скрипящую спину. Хотя, кажется, это скрипят кроссовки. Причём один. Левый.
Большой чёрный джип, шурша шинами, подкрался сзади как раз в тот момент, когда Катя, согнувшись пополам, рассматривала, что же случилось с обувью. Джип проехал мимо и мягко остановился чуть впереди.
— Тебя подвезти? — в открытое окно высунулся водитель. Щетина. Тёмные волосы. Прищуренный взгляд. Самоуверенный, ухоженный, с претензиями, лет тридцати. Рожа такая… В общем, обычно именно «такие» к Кате и липли. И Катя всегда старалась держаться от «таких» подальше.
Загорелая, с рельефно выступающими мышцами рука свесилась из окна.
— Спасибо, я сама доберусь, — разогнулась она, и чемодан, не желающий стоять без поддержки и потерянного при перелёте колеса, тут же неизящно ткнулся в асфальт пластиковым боком.
Водитель высунулся ещё сильнее, изогнул густую бровь на покалеченный в неравных боях с грузчиками багаж.
— А куда путь держишь?
— В Пристань, — неопределённо качнула Катя головой, решив, что сорок километров отпугнут милосердного самаритянина, и кинулась поднимать своего хромого молчаливого попутчика.
— Автобус будет не скоро. Выходной. Ещё пару часов прождёшь. А так минут за двадцать доедем.
— Я не тороплюсь, — Катя заботливо отряхнула чемодан. «Посмотри-ка, не из пугливых!»
— Как скажешь, — водитель равнодушно пожал мускулистым плечом, обтянутым коротким рукавом чёрной футболки, и машина тронулась так же мягко, как и остановилась.
«И не из навязчивых. Не хватало мне сейчас только каких-нибудь озабоченных, — ворчала девушка. — Хотя какой из него озабоченный? Состоятельный, холёный, брезгливый. Ишь, как сморщился на поцарапанный чемоданчик».
Лёгкая курточка запахнута поплотнее. Хрупкой девичьей рукой изящно подхвачены двадцать три килограмма неживого веса — чуть меньше, чем половина от собственного. И перекинутая через плечо сумка качается как маятник, бряцаньем застёжки отмечая каждый шаг.
